— Когда ей наскучит, она просто спрыгнет с ваших колен.
— Ну конечно: ведь любовь к кошке заведомо не предполагает взаимности. Человек не вовлекается во взаимность любви. Некоторым людям это очень подходит, в то время как для других — совершенно невыносимо. Когда их любовь не питается ответной любовью, они чувствуют себя глубоко несчастными. Взаимные отношения гораздо более обязывающие, и есть люди, для которых только такие отношения единственно возможны. Для них собака подходит куда лучше, чем кошка.
— Несмотря на превосходные качества собак, о которых вы говорили, отношение к ним в еврейском традиционном мире отрицательное. Это как-то объяснимо?
— Я полагаю, дело тут в типе культуры. В тех культурных мирах, где собака исходно выступала как партнер человека, отношение к ней было безусловно позитивным. Это касается охотничьих культур. Например, так было в Иране. Напротив, в тех культурах, истоки которых не были охотничьими, отношение к собакам совершенно иное: собака — не сотрудник человека, но паразит, подбирающий объедки. Английский комплимент «old dog» — и на иврите, и на арабском выглядит как оскорбление. Характерно, что охота вообще не принята у евреев, а дичь запрещена для употребления в пищу. В Библии охота и разбой — близкие и пересекающиеся занятия.
— В Библии и Талмуде отрицательное отношение к собакам как-то зафиксировано?
— Да, и многообразно. Например, Исайя сравнивает лжепророков с собаками. В Талмуде обыкновенно говорится о собаках крайне презрительно.
— Вы сказали: «обыкновенно». Значит ли это, что есть и исключения?
— Есть и исключения. Например, в Талмуде рассказывается про одного знаменитого раввина, который был в гостях, и его, естественно, усадили на самое почетное место. И вот, он видит на соседнем месте собаку. Раввин, понятно, обиделся. И тогда хозяин рассказал, что некоторое время назад в дом проникли разбойники, и семья спаслась только благодаря собаке. «С тех пор я всегда отвожу ей почетное место». И раввин согласился, что собака того заслужила, и оснований для обиды у него никаких нет.
— Если можно, расскажите напоследок какую-нибудь историю, связанную с собаками, но уже не из Библии и Талмуда, а из вашей жизни.
— Как вы знаете, до Шестидневной войны Иерусалим был разделен. Между еврейской и иорданской частью города проходила мертвая зона, ограниченная с обеих сторон колючей проволокой. И там жили сотни собак. Помню, как-то раз я проходил по самой границе. Дело было ночью. Улица была полна собак. Они не лаяли, они двигались во мраке бесшумно, как призраки. Все это казалось каким-то кошмарным сном.
