Рав: Вот и я то же сказал. Пишите, говорю, Господь – русский язык привыкнет, что это еврейское слово. То же и с музыкой. Бывает, приходит мелодия и тянет за собою чужой контекст, и он мешает, и мелодия не приживается. А бывает, придет мелодия издалека – и такой родной покажется, что весь ее контекст словно и не был. На Хануку поют одну песню на мелодию из Генделя.
З.К.: У Генделя есть оратория «Иуда Маккавей»…
Рав: Та, о которой я говорю, кажется из сочинения «Мессия». Сразу слышно, что эта мелодия пришлая. Оно и понятно. Но бывает, что автор – еврей, а мелодия совсем не подходит для литургии. И наоборот бывает. Мне довелось слышать хазана, который пел в синагоге пиют на мелодию песни современной израильской певицы и автора песен Наоми Шемер «Золотой Иерусалим», и очень органично было.
З.К.: Меня это не удивляет. В словах песни есть цитаты из Библии, и весь ее дух вполне соответствует традиции.
Рав: Расскажу я вам забавную историю. Есть у меня в Париже родственник, свояк, раввин Шмуэль Азимов, из семьи потомственных любавических хасидов. Родом он из подмосковной Малаховки, но с приходом немцев они бежали в Самарканд, а после войны попали во Францию. И вот этот мой родственник организовал в Париже хабадскую общину – все молодые люди. А где молодые люди, там часто играют свадьбы.
Эти хабадники положили на мелодию «Марсельезы» один субботний пиют, кстати, весьма длинный. Как-то раз развеселились молодые евреи на свадьбе и до того громко пели, что их французские соседи пожаловались в полицию. Дескать, время за полночь, а тут шум невообразимый. Ну, понятное дело, явились полицейские. И что же? Как раз, когда они явились, наши евреи пели тот самый пиют на музыку «Марсельезы». Ну, полицейские, конечно, замерли, руку под козырек – стоят, ждут, пока исполнение «гимна» не кончится. Потом попрощались, но по-хорошему. А соседям сказали, что какие-то патриоты тут празднуют, надо иметь снисхождение. Недавно это было, всего несколько лет назад…
Бывают такие народные песни, что их уже в том народе не поют, а евреи помнят. Иногда свои слова к ним сочинили, иногда старые оставили, да новым смыслом наполнили. Есть у хабадников душераздирающая такая песня, и поется она на белорусском языке, ну и немножко на идише: «Стал я пить в пятницу … стал я пить в субботу… стал я пить в понедельник…» и так далее. А в конце такие слова: «А Ты услышь меня на небесах». Для меня очевидно, что к заимствованной основе этой песни евреи добавили свой конец.
