Закон в еврейском понимании идентичен Б-гу, а не установлен Им. Возможно, это очень странная концепция. Многие народы верят, что Закон дан Б-гом, евреи же говорят: Орайта ве-Кудша брих Ѓу хад ѓу (Закон и Всевышний — тождественны). Поэтому в иудаизме немыслим подход, отделяющий одно от другого: я ищу Б-га, а Закон — это важно, но не более того. В мистике народов мира Закон — посредник в пути к Б-гу. Не все хотят иметь дело с посредником. У нас Закон и Б-г идентичны, поэтому еврейский мистик не может игнорировать его. Сравнивая этот подход с христианским, мы можем сказать, что христианство верит в воплощение Б-га в человеке, а евреи верят в воплощение Б-га в Законе.
Возвращаясь к общей теме, замкнем круг: поскольку мистицизм предполагает постоянную ломку форм и многозначность понятий, он гармонично сочетается с современностью (для которой эта нечеткость и необязательность форм сегодня является, как уже было сказано, чуть ли не главным признаком). Разумеется, нельзя поставить знак равенства между мистикой и современностью, но они словно созданы друг для друга.
Идея родства мистики и современности менее всего должна смущать людей науки: именно в ней особенно чувствуется эта характерная нечеткость и пренебрежение некогда нерушимыми законами. К примеру, наука утверждает, что твердые тела состоят из пустого пространства, в котором движутся элементарные частицы, занимающие не более доли процента от объема этих тел. Наука идет дальше, и мы узнаем, что и частицы, о которых мы привыкли говорить, на самом деле, скорее, символы, — ведь их местонахождение и поведение не определены, а описываются статистической вероятностью. Еще пример: поле, волна — прекрасные термины, но значение их весьма туманно. С этими понятиями можно работать математически, и, к счастью, не всегда требуется объяснять их другими способами. Мы подошли к очень интересному моменту, когда можно сказать: мне все равно, из чего состоят эти волны и поля, если я могу рассматривать их с точки зрения физики и математики, мне все равно, существуют ли они объективно.
Сегодня в этом мире не осталось практически ничего, на что можно было бы опереться, обрести стабильность. И хотя мистицизм все труднее отделить от современности, различие между ними принципиально. Мистик всегда идет странными путями, через туман и неопределенность, идет к Б-гу. Подвергая все сомнению, он, по сути, ищет путь к тому, что превыше сомнения. Это путь индивидуальный, на нем нет дорожных знаков, непонятно, в какой момент мистик может сказать: вот я и пришел, здесь и остановлюсь. И все же в любой мистической школе есть понятие конечной цели, есть легендарные фигуры, достигшие близости к Б-гу, нашедшие Истину.
