Волна смеха заглушила интимное бряцанье гитары и заставила Саймона выйти из музыкального транса. Он перестал играть и обернулся на источник веселья.
– Пусть кто-нибудь другой поиграет, – пробурчал он, уставившись на смеющуюся Кэрол.
Вечеринка была сплошным каскадом импровизированного веселья. Гости шумно рассказывали истории, играли, танцевали, пели. Крис угостил всех изысканным индийским ужином. Он приготовил палак-панир – квадратики белого сыра в пюре из шпината, чапати – тонкие лепешки, а на десерт кхир – рисовый пудинг с изюмом и орехами.
Кэрол впервые была на вечеринке, где люди веселились без помощи алкоголя или других стимуляторов праздничного настроения. Компания бездельников и бродяг предпочитала здоровый образ жизни и вегетарианскую пищу.
После ужина всех ждал небольшой концерт. Лоран пообещал спеть свою новую песню, а Кэрол – станцевать под любую музыку, которую ей предложат. Ей придется придумывать танец на ходу, импровизируя, пытаясь осмыслить музыкальную композицию и создать образ. Нелегкая, но безумно интересная задача.
Наконец сытая и утомленная самодеятельной активностью компания притихла и приготовилась внимать профессионалам.
Песня Лорана была, конечно, на французском и, конечно, о любви. Кэрол неплохо знала французский – в танцевальной студии они изучали его, потому что, как профессионалы, прошли курс классического балета, где каждое па носит французское имя.
Лоран пел о том, что любовь – это не кратковременная пора цветения, а целый путь, длиной в жизнь. Что сила любви не только притягивает мужчину и женщину друг к другу, но также заставляет облака плыть по небу, ветер – перешептываться с листвой, а множество человеческих сердец – сливаться в одно.
– Мой неисправимо сентиментальный философ, – со вздохом сказала Дарси, когда Лоран закончил петь, и первая воодушевленно захлопала в ладоши.
Когда овации стихли, Кэрол поднялась и вышла на середину комнаты.
– Кто выберет музыку для танца Кэрол? – спросил Клаус.
– Я! – одновременно выкрикнули Крис и Саймон.
Кэрол рассмеялась.
– Пусть это будешь ты, Клаус.
Клаус пожал плечами и несколько минут перебирал диски на полке. Наконец извлек один. Это был концерт Волленвейдера в стиле нью-эдж.
С первыми звуками музыки Кэрол повернулась спиной к публике, села на пол, закрыла глаза и замерла. Пусть музыка сначала проникнет в ее тело, коснется души, пробудит ее и наполнит. Сама Кэрол не знала, о Чем ее душа захочет теперь рассказать.
