— Я не имею ни малейшего намерения отвечать на ваш вопрос и должна заметить, что вы лезете не в свое дело, — вспылила Зенка. — Вы ведете себя чересчур дерзко, и, возможно, мне все-таки следует позвать часовых и посадить вас в тюрьму.
— Неужели вам доставит удовольствие мысль о том, что я гнию в камере?
— Мне это абсолютно… безразлично.
— Неправда, — не согласился с ней француз. — Вам будет не по себе. Ведь я не причинил вам зла.
— Это только потому, что я вам помешала.
— Я еще раз повторяю, что у меня и в мыслях не было чем-нибудь навредить вам.
— И я должна вам поверить?
— Даю вам слово.
— Слово вора?
— Пусть это будет слово вора, как вы изволили выразиться, но, должен заметить, даже у воров есть свой кодекс чести.
— Правда? — заинтересовалась Зенка. — Да, я слышала, что воры никогда не выдают своих сообщников полиции.
— По-моему, это просто распространенное заблуждение, ни на чем не основанное, — равнодушно заметил француз.
— Вы хотите сказать, что являетесь более порядочным человеком, чем ваши коллеги?
— У меня нет коллег. Я работаю в одиночку.
— А что вы делаете с украденными вещами? — полюбопытствовала Зенка.
— Это зависит от их ценности. Я чувствую, что вам хотелось бы, чтобы я был этаким французским Робин Гудом, который отбирает вещи у богатых и раздает их бедным. Благодаря этому наша сегодняшняя встреча приобрела бы романтическую окраску.
— На вашем месте я бы не заикалась о романтике! — вспылила Зенка.
— Почему же? — не согласился с ней француз. — Могу вас заверить, что ничего более романтического со мной до сих пор не случалось.
Он помолчал и после паузы заговорил вновь.
— Только подумайте, Ваше Высочество. Вот я, вор, причем достаточно умный, потому что сумел незаметно пробраться в королевский поезд, сижу в темноте и беседую с очаровательной принцессой в прекрасной комнате, воздух в которой напоен ароматом цветов. Мы с вами не видим друг друга, но я чувствую, что у нас много общего.
— Почему вы так решили? — спросила Зенка.
— Что-то в звуке вашего голоса, в ауре, окружающей вас, заставляет меня чувствовать особенную связь с вами, и вполне возможно, что мы встречались и ранее, в прежней жизни.
— Вы верите в подобный вздор?
— Клянусь воровской честью, что я верю этому так же, как Богу! — торжественным тоном произнес француз.
В темноте его слова прозвучали как магическое заклинание, и Зенка подумала, что он, возможно, прав. Она начинала испытывать какое-то непонятное влечение к незнакомцу, и это ощущение немного испугало ее.
