. Он прекрасно понимал, что общенародная повстанческая волна может смести всё большевистское ко- миссародержавие, как сухой помёт.
Русская Воля, клокочущая, бушующая, вырвалась из клетки уже в Феврале. Тут и пошло-поехало такое, что и не снилось самим революционерам. Народу осточертела всякая власть как таковая; вековое иго царизма достало всех. В значительном большинстве своём мятежная вольница не хотела терпеть более никаких форм принудительной государственной власти; не видя от неё ничего хорошего, она желала упразднения любой власти вообще, кроме власти Советов, понимаемой как древнее вечевое самоуправление. И потому народ оказывал неповиновение и даже прямое сопротивление новой власти и её государственным структурам. Карательные меры Временного правительства уже ничего не могли поделать: солдаты всё чаще отказывались выступать против крестьян. В конце апреля 1917 г. Керенский на заседании Гос. Думы прямо-таки возопил: «Неужели революционная Россия — это государство взбунтовавшихся рабов?»
Да, Русский Бунт, обуянный жаждой праведной социальной мести за все былые унижения, ужасен, но очистителен и благотворен. Русский Бунт не истолковывается сугубо политически. Русский Бунт есть воплощение Великой Русской Идеи БЕЗВЛАСТИЯ. Безвластия не в мещанском обывательском представлении всеобщей вседозволенности и отсутствия всякого порядка, а в смысле подлинно народного общественного самоуправления — всевластия свободно избранных советов.
АНАРХИЯ — МАТЬ ПОРЯДКА![36]
А. Блок в поэме «Двенадцать», И. Бунин в «Окаянных днях», хотя и совершенно по-разному воспринимали революционные события (Блок, определивший русский народ как «народ с социалистической психологией», их благословлял, Бунин — проклинал), но оба заблуждались, в большей или меньшей степени отождествляя Русский Бунт XX столетия с ликом большевизма[37]. В то же время Есенин в поэме «Страна негодяев» ясно противопоставил Русский Бунт (махновское повстанчество) и «обладающего даром укрощать дураков и зверей» большевистского комиссара Чекистова-Лейбмана.
Большевики лишь воспользовались революционным энтузиазмом народных масс — Русским Бунтом в своих узкопартийных, весьма сомнительных целях. Они больше всего на свете боялись именно этой, самой анархической, лихой, непредсказуемой и суровой в мире стихии — РУССКОЙ НАРОДНОЙ ВОЛИ.
Главной задачей большевиков, вопросом их жизни и смерти становится удержание, утверждение своей абсолютной власти, причём любой ценой и любыми средствами. Без всякой натяжки можно сказать, что в Октябре большевики пришли к власти почти бескровно, но, подмяв под себя Советы, узурпировав власть и подавляя Русский Бунт, они пролили море крови.
