— Ну-ка поглядим, — он бесцеремонно подхватил собаку и потрогал сосцы. — Я думаю, она уже рожала до этого и кормила щенков. На этот раз она их съела лишь потому, что родила мертвыми. — Он говорил бесстрастно, хотя жалел собаку и негодовал про себя на бесчестный поступок торговца.
Случалось, и в его доме появлялись на свет беспородные щенки.
Если во время путешествия в одной комнате с ним оказывался мужчина, он, как правило, изнывал от бессонницы. Он не любил, когда в его доме ночевали мужчины. У себя он держал исключительно сук, хотя это и не было связано с его неприязненным отношением к мужчинам. Мужчины казались ему нудными и всегда чем-то недовольными. К своим собакам для продолжения породы он допускал лишь самых породистых самцов. Но сам их не держал. Породистые самцы стоили больших денег, да еще надо было их рекламировать, а мода на ту или иную породу собак часто менялась, и ему не хотелось втягиваться в конкуренцию и подвергать себя риску. Однажды торговец собаками показал ему японского терьера — знаменитого кобеля-производителя. Этот терьер по целым дням спал на матраце на втором этаже. Стоило его взять на руки и принести на первый этаж, как он по привычке уже считал, что привели суку. Не кобель, а старая опытная проститутка. Шерсть у терьера была короткая, и его мужское естество настолько бросалось в глаза, что даже он смущенно отвернулся. Но не это было главной причиной, почему он не держал самцов. Дело в том, что его страстью было принимать роды и растить щенков… Он держал суку из породы бостонтерьеров со странным характером. Она рыла ходы под старой бамбуковой изгородью, во время течки перегрызала ремень, на который ее привязывали, и убегала из дома, поэтому было заранее ясно, что принесет она беспородных щенков. Когда его разбудила служанка и сообщила, что бостонтерьер вот-вот ощенится, он, словно заправский ветеринар, тут же потребовал:
— Принеси ножницы и гигроскопическую вату. И сними с бочонка из-под сакэ соломенную покрышку.
Было начало зимы. На освещенном утренним солнцем дворе лежала собака и, тихонько виляя хвостом, умоляюще глядела на него. Роды уже начались, и он увидел, как на свет появляется похожий на баклажан пузырь. Внезапно на него нахлынуло чувство, похожее на угрызения совести.
Собака щенилась впервые и, по-видимому, не понимала, что с ней на самом деле происходит.
«Не ведаю, что это со мной творится, но кажется, что-то неприятное. Как же мне быть?»- смущенно говорили ее глаза, но в них не было чувства ответственности за то, что она делает, — лишь робкая готовность отдать свою судьбу в руки человеку.
