— Как спали?
— Все трое спали отлично. Утром померили давление: у всех в норме и давление, и пульс…
И Бурлак, и Алхимов подумали о Гагарине. В день полета у него тоже был нормальный пульс. И спал перед полетом он тоже отлично. Все сходилось.
— Я говорю, не оскудела наша земля героями, — веско сказал Бурлак, шагая по коридору мимо клуба силовых единоборств "Толчок, рывок и жим". — Нет, не оскудела! Они вошли в белые двери небольшого зала, где прежде помещалась студия русского народного танца "Полюшко-поле". В конце зала, под закрытыми фанерными щитами окнами, стояли три кресла, привезенные сюда из Звездного городка. Конечно, все понимали, что отправиться на тот свет можно сидя и на табуретке, но Бурлак считал необходимым подчеркнуть символический момент. Эти кресла когда-то стояли в ракетных кораблях "Восход". И теперь они должны принять тела трех героев, отправлявшихся на тот свет с миссией, которую даже представить не мог Сергей Павлович Королев. "Вот как летит время", — с грустью, но и с гордостью за советскую — а какую же еще? — науку подумал первый секретарь.
Трое мужчин в синих тренировочных костюмах с белыми полосками по рукавам и штанинам и с надписью СССР на груди стояли перед ним. Костюмы тоже были из тех, советских еще, запасов. Это были трое добровольцев, отобранные из шестисот человек специальной партийной комиссией. Вообще-то кандидатов было гораздо больше — тысячи людей горели желанием отправиться на тот свет, кто-то из чистого интереса к процессу, кто-то из отвращения к жизни, кто-то от невозможности платить высокую цену за квартиру и еду, да мало ли еще есть причин, чтобы умереть! — но у комиссии не было времени на долгий отбор. Остальные последуют в новые экспедиции. Первый секретарь был уверен, что в ближайшие годы встанет задача освоения и колонизации загробного мира. Поскольку состояние здоровья не имело для членов экспедиции никакого значения, — умереть сумеет и последний дохляк! — то отбор осуществлялся по критериям верности идеям коммунизма, крепости характера и общей развитости и находчивости, которые проверялись научной группой по тестам Иванченко-Беккермана. Образование тоже играло большую роль.
Командиром экспедиции был отставной майор воздушно-десантных войск, огромный мужчина, у которого на обширной груди висело нечто вроде больших часов с пятью разновеликими стрелками. Это был разработанный академиком Алхимовым и собранный на заказ в Зеленограде в единственном экземпляре компас, который должен был помочь героям ориентироваться в загробном мире. Командир группы вытянулся во весь свой немалый рост, как бывало когда-то на смотрах и парадах, и ел глазами начальство. Первый секретарь пожал ему руку с той грубоватой мужественностью, какая появлялась в нем при общении с военными, и сказал, пристально глядя майору в глаза: "Надеюсь на Вас, товарищ Попенченко… " Тот вытянулся еще сильнее.
