3.
Академик Лоренц-Валиулин обмяк в кресле в полубессознательном состоянии. Грудь его вздымалась, по красному лицу тек пот. Тяжело дыша, он ослабил узел галстука и спустил его вниз. При этом он мимолетно увидел свои руки. Его большие, полные, мягкие руки сибарита дрожали.
Только что ему звонили с поздравлениями из администрации президента. Молодой человек, отвечавший там за идеологию — в свободное время этот парнишка писал матерные романы — поздравил его с выдающимся научным достижением и сказал, что открытие смерти как вида жизни ознаменует собой новый подъем России как евразийской державы. Паренек был горазд плести словеса. Мост между Европой и Азией, сказал он, и академику показалось, что с той стороны трубки хихикают, оказался также мостом между жизнью и смертью. Соединять несоединимое есть предназначение России, быть между и связывать своим огромным живым телом разные берега, вот в чем задача страны. Вслед за ученым Вермонтом, сказал ему кремлевский мальчешечка, склонный к сочинительству каких-то чернушных и дурачливых сюжетиков, наверняка последует первопроходец Ермак, вслед за Ермаком в тот мир придут новые Демидовы, которые поставят там нанотехнологические комбинаты по производству живой воды, антикоррупционных пилюль, таблеток чистейшей совести и сиропа для правильного пищеварения. Так говорил молодой человек из кремлевской администрации, сидя в своем кабинете под портретом президента и под постером группы "Наутилус Помпилиус" с дарственной надписью музыкантов. Затем он перешел к практической части и сказал, что президент только что выступал на расширенном совмине, где принято решение о резком, в сто сорок раз, увеличении бюджета института и о выдвижении академика Лоренц-Валиулина и старшего научного сотрудника Вермонта на внеочередную Государственную премию. Все, что от них на данный момент требуется, это всего лишь в двадцать четыре часа подготовить бумагу, в которой они — пускай приблизительно, никто не ждет от них особой точности! — сформулируют очередные задачи и, главное сроки. Или даже пусть просто назовут дату, когда они, кремлевские — тут паренек снова хихикнул — смогут съездить туда на экскурсию. На этом телефонный брифинг закончился, и ловкий молодой человек под звуки Goodbye Ameriсa принялся обтачивать фразы в новой концепции внутренней политики в условиях поголовного бессмертия населения.
Академик дрожащей рукой нажал кнопку селектора. Секретарша, эта сволочь с крашеными волосами, вошла и молча стояла с блокнотом у груди, ожидая указаний. Она проработала с ним девять лет, всегда получала от него в подарок на 8 марта и Новый год дорогие французские духи и туалетную воду, но сдала его по первому же намеку человека из ФСБ, который, как вампир, присосался теперь ко всей исходящей документации, включая электронную почту, которую контролировали, задействовав секретные комнаты в офисах провайдеров. Академик не сомневался, что она ксерит для своего куратора схемы и чертежи, лежащие у него в папках в ящиках стола. "Илью Александровича Вермонта пригласите ко мне, пожалуйста, на три часа дня!", — сказал он сдавленным от ужаса и ненависти голосом и услышал в ответ ее ледяное: "Поняла. Приглашаю".
