— Извини, я не хотел тебя обидеть. Скажи, а в этот раз, в этот приезд он не предупредил тебя, что будет в Англии?
Винсент ответил не сразу. Он глубокомысленно воззрился в глубину пустой чашки, будто хотел прочитать ответ на ее дне, в кофейной гуще.
— Нет… не предупредил. Непонятно почему. Да и выглядел он в театре как-то скованно. Не могу подобрать слово. Как-то по-другому.
— Брат, где твое красноречие? Так напиши своему приятелю и поинтересуйся, почему он не предупредил тебя заранее?!
— А почему ты вчера в театре так странно подчеркнул его звание — «профессор»?
— А ты помнишь наш предыдущий разговор в ресторане «Королевский вяз»? Я тебе рассказал о двух людях, прибывших к нам с «визитом» и о которых я должен побеспокоиться? Помнишь имя одного из них, я его упомянул?
— Разговор помню. А вот имя — нет. Извини.
— Хофманн! Ханнес Хофманн. Винсент озадаченно уставился на брата.
— Не может быть, — прошептал он почти беззвучно.
— Его не только зовут также, как и твоего приятеля, он и на фотографии похож на него как две капли воды. А? Каково? Короче: наш «визитер» и есть твой приятель.
— Но… — Мысли Винсента путались, и он растерянно замолчал, взглядывая попеременно то на брата, то в пустую чашку.
Принесли счет, и Эдвард расплатился. Винсент взял его под руку и хотел что-то ему сказать, но тот перебил его:
— Не сейчас. Давай увидимся в понедельник. До этого я просто не смогу выкроить ни минуты. В 12.30 в ресторане «Музейная таверна», возле Британского музея. Потерпи.
И компания покинула ресторан.
* * *
Пресса информирована не была, и потому Георгиос Бартелос вышел из дома номер 10 на Даунинг-Стрит почти незамеченным, если не считать кучки туристов, остановившихся у огромного «Роллс-Ройса». И действительно — это темно-коричневое, с бежевым верхом чудище, «Фантом VI», длиной более шести метров и высотой в человеческий рост, не могло не вызвать удивления и почтительного восхищения. Может быть, поэтому зеваки не заметили, как на пороге своей резиденции премьер-министр пожимала руку маленькому полному греку, и более внимательный наблюдатель не преминул бы отметить, что та сердечность, с которой она прощалась, явно имела оттенок облегчения.
* * *
Когда Хофманн вышел из гостиницы, прекрасная солнечная погода явно располагала насладиться этим чудесным днем, и он решил предоставить эту возможность и себе, и своему «телохранителю». Он поймал такси и поехал на вокзал Сент-Панкрас. Еще накануне он выяснил, куда лондонцы предпочитают выезжать на загородные прогулки, и решил провести четверг за городом, расслабиться и, не торопясь, обдумать план, вызревающий у него в голове.
