Когда примерно через полчаса Бринэм вышел из «Виноградных гроздей», Хофманн, так же незаметно, последовал за ним.
Англичанин, казалось, никуда не спешил. Он спокойно возвращался в гостиницу той же дорогой, по которой пришел. Вход в гостиницу был со стороны Блумсбери-Стрит. Хофманн отметил, как Бринэм исчез в дверях гостиницы, но не последовал за ним сразу, а стал озираться, как будто отыскивал такси. Он размышлял — не подождать ли ему его в кресле в вестибюле, пока англичанин уйдет куда-нибудь, а затем спокойно и тщательно осмотреть его номер. Он улыбнулся от мысли, что его собственный соглядатай живет на том же этаже, что и Бринэм, и всего в нескольких метрах от него. Как будто специально? Хофманну пока что это было неясно. Он обнаружил «хвост» сразу же после прибытия в Лондон, и ему показалось забавным, что КГБ следит за ним здесь. Однако улыбка застыла у него на лице, когда он заметил недалеко от входа в гостиницу уже знакомый темно-синий «Ягуар». И он решительно направился в гостиницу.
На лифте он поднялся на четвертый этаж. В холле никого не было. Тихо. Поскольку он уже заранее изучил гостиницу, то знал, куда идти. Из холла он прошел в правый коридор, прошел через две противопожарные двери, повернул еще раз направо, в короткий коридорчик, в который выходили двери трех номеров. В последней комнате размещался Бринэм. Оттуда не доносилось ни звука. И вдруг ручка двери стала медленно поворачиваться. Хофманн едва успел спрятаться в туалете напротив, оставив небольшую щель для наблюдения. Дверь открылась, и показался официант, тащивший, пятясь задом, сервировочную тележку. Он осторожно прикрыл дверь и повернулся. Хофманн замер. Высокий рост, русый, в золотых очках с сильными линзами, это был он, человек с Шепардс-Маркет, человек, садившийся в «Ягуар», человек с ледяным взглядом. Как только он скрылся за поворотом, Хофманн бесшумно выскользнул из туалета. Прикинув, что агент КГБ скорее всего ожидает его в вестибюле, он надел перчатки и постучал в дверь номера Бринэма. Не получив ответа, он надавил ручку, и дверь подалась вовнутрь.
Перед ним предстала картина погрома. Мебель сдвинута, опрокинутые кресла, ящики выпотрошены, и их содержимое вывалено на пол. Возле стола лежал Бринэм с ужаснейшей дырой от пули во лбу. Кровь еще продолжала стекать на ковер, окрашивая его в красный цвет. Неприятное зрелище. Все это должно было, по-видимому, изображать ограбление, а может быть, и нет: может, убийца искал что-то, то, что Бринэм здесь спрятал?
