Оказалось, что стекла в нишах, которые вроде бы для плакатов, — не совсем под плакаты предназначены…
Если прижаться к стеклу, и закрыться руками, чтобы не мешал свет от ламп в нашем коридоре, то можно разглядеть, что за стеклами не доска или стена, а…
Это окна. Только с той стороны очень темно. Поэтому и видно нормально только в одну сторону — если смотреть оттуда. С той стороны наш коридор как освещенная сцена. А вот нам зрителей не видно.
Но иногда и по ту сторону можно что–то заметить. Какое–то светлое пятно.
У Батыя, впрочем, повторить эксперимент не получилось:
— Там ничего нет. За стеклом что–то плотное, задняя крышка стенда или стена.
— Нет, — покачал головой Туз. — Просто окна разные, и свет бывает не за всеми. Надо попасть так, чтобы в это время там светилась хоть какая–то лампа… Тогда можно кое–что разглядеть…
— Там огромный ангар, — сказал Пацак. — Такой большой, что ни дальней стены не видно, ни потолка…
— Это на глубине метров в сто? — хмыкнул Лис. — Ангар, у которого потолка не видно?
— Если это ангар… — глухо пробормотал Туз. — Говорят, там вообще потолка нету…
— Ни стен, ни потолка, — сказал Пацак. — И пол не ровный, а с подъемом. Не бетон там, а земля и что–то вроде травы. А вдали — холмы. А главное, в небе…
— Две луны… — пробормотал Туз. — И двигаются быстрее, чем наша луна…
— Лампы на потолке? — осторожно и мягко предположил Батый.
— Перестань сюсюкать, как с даунами! — взорвался Туз. — Лампы, ага! Движущиеся по потолку! На рельсиках? Планетарий, типа? Подземный?! Здесь?!
— Брось, Туз, — сказал Лис. — Прожектора какие–нибудь, или их отражения. Какую–нибудь технику проверяют, или еще что–то… Передвигают ее, вот и меняется…
— Ага! И кто и зачем эту технику ворочает туда–сюда?!
— Возможно, там депо какой–нибудь одноколейки, ведущей отсюда в Москву? Или к какому–нибудь удаленному запасному выходу…
— Ты сам–то себе веришь, Лис?
— А Сова говорит, — сказал Пацак, — что какие–то тени там видел. Силуэты… Похожи на людей, только ростом раза в полтора больше…
***
Когда дали отбой, и остались только темнота и голоса, Пацак пробормотал:
— У меня такое чувство, что мы погружаемся куда–то… В какой–то ад проваливаемся…
