Я вернулся домой к моему отцу в Беркшайр и освобо жденный от моральных воздействий бабушки начал сей час же поправляться. Несмотря на английскую зиму и частые приступы малярии я прибавил в весе. Я выбросил все лекарства, органичиваясь ежедневно рюмкой коньяка. Через три месяца я снова играл в футбол.
Мое частичное выздоровление не разрешало вопроса о моем существовании. Малярия ослабила мою силу воли и вызвала болезненное состояние. Если болезненное настроение у молодого человека до некоторой степени можно признать нормальным, то недостаток силы воли представляет более серьезную опасность и нелегко под дается излечению. Я не питал никаких честолюбивых замыслов. В своих смутных планах я хотел быть писате лем* ^ доме отца мне была отведена отдельная комната, и в ней я провел зиму, предаваясь сочинению очерков на сюжеты из жизни на Востоке и рассказов, полных мрач ных картин с трагическим концом. Я завязал переписку с разными литературными посредниками. Спустя месяцев шесть мне удалось поместить в печати один рассказ и две статьи. Мой гонорар не покрывал моих почтовых издержек.
**_вот в одно майское утро меня позвал отец. Это не был бeзaпeллJщиoнный приказ. Слова его не выражали упрека. Он говорил со мной, как, надеюсь, и я буду 34 говорить со своим сыном, когда придет его черед, скорее, внушая, чем приказывая и старательно щадя мои чувст ва, заботясь только о моем благополучии, хотя бы это было связано с большим самопожертвованием и расхо дами с его стороны. Он указывал, на что уже многие указывали раньше, что литература только добрый кос тыль и не может заменить пары ног, что я, повиди мому, не преуспевал в ней, а упроченное положение — ключ к счастливой жизни. В 23 года было поздно высту пать соискателем на экзаменах на большинство казенных мест. Но существовала еще консульская служба. Эта область благодаря моему знанию языков сулила мне все выгоды и могла бы удовлетворить мои литературные замыслы. Разве Брет Гарт и Оливер Вендель Холмс не состояли на американской консульской службе?
Медленной и размеренной манерой отец описывал мне привлекательные стороны жизни, о которой он сам не имел никакого представления. Затем подобно доброй фее он извлек ящичек с сюрпризом, письмо от Джона Морлея, в котором тот сообщал, что похлопочет о зачи слении меня в число кандидатов на ближайшую экзаме национную сессию. В прошлом мой дед, стойкий консер ватор и один из ранних борцов за утверждение Британ ской империи, выступал против Морлея на выборах в Арбросе, и таков уж спортивный дух английской полити ческой жизни, что двадцать лет спустя великий человек дал себе труд позаботиться о внуке потерпевшего пора жение на выборах противника.
