Тот Новый год — да, крепко начудесили, есть что вспомнить, но только не музыку. Не до музыки было, честно говоря.
А Соловьевы, кстати, с кем попало за мульон играть не сядут. (Нас, без ложной скромности, микрофон продувать не подпустят.) И что попало — тоже не будут. Себе дороже. Битлов, Цеппелин, Папл — это только дай, лучше их вряд ли кто в Скучносранске сделает. Напрочь задвинутые на этом деле. Фик-фок на один бок.
Больше скажу: чуваки с прибабахом. Идейные. Если им на свадьбах-то западло, как рассказывают, всякие шарманки с серьезным лицом голосить, что там про ресторацию…
Через кабак, конечно, все проходят. И соловьи, и дрозды, и чижи, и прочие воздухоплавающие. Это как корь или скарлатина. Благо и добра этого… В любом самом затрапезном кафе по вечерам кто-нибудь да лабает. Вальса звук прелестный.
Садились и они. На Химмаше. Место башлёвое, заводской народ там по полной программе в выходные выкладывается — только знай купюры сортируй. Но… И крылышки есть, да некуда лететь. На месяц хватило их. До зарплаты. Еще на один день не хватило.
Фирма. Марка. Лейбл. Соловьев энд Соловьев. По высшему разряду в музосранских чартах котируются. Как авианосец в Тихом окияне.
Этот, чувствуется, из тех же стройных рядов. Одна на всех радость, одна на всех любовь — разделённая, девочка-целочка. Кувыряет-выковыривает нотку за ноткой себе на радость, людям на удовольствие. Слов я особо не разобрал, что-то такое: я — шмель на земляничных лугах, тырым-пырым… Так где-то. Непонятно, короче. Но дюже интересно: таких композиторов в тихосранских трактирах не водится, в здешних апартаментах привычней а-ля «пойду выйду ль я».
Стул развернул, чтоб поудобнее…
Торчу, признаюсь, оттопыриваюсь. Последний раз на концерте «Брейкаут» в прошлом году так оттянулся[6]. Чтоб разом и — понесло…
Без комплексов парень. Играет… Хоть бы дым, стручковый перец, варёный снег, раскованно, себе в радость. Отдыхает. Легко, будто шутя. Приятно посмотреть. Стил май гита джентли випс.
Ну, и мы отдыхаем.
Нюхаем.
Слушаем.
На ус мотаем.
А тут нарисовалась какая-то, перед нами, руку протяни. Ножку выставила, бедром качает, танцует якобы, вроде и нас не замечает — славно, видно, уже кирнула, коза. В руке то ли шарфик, то ли пояс к платью — кисея какая-то, вот она им по полу, по харчкам, навроде змейки играет.
Ну, играй, играй.
Игруля.
Такая, субдительная суперфлю, с «химией». В общем — кудри вьются, кудри вьются, кудри вьются у блядей, ах, отчего ж они не вьются у порядочных людей?
