В деревне к распорядку сызмальства приучены: покушал-поужинал, программу «Время» одним глазом — как там насчет чугунных чушек на душу населения, — да и на боковую. С петухами ж вставать: скотина, она не фрезеровочный станок, в четыре часика будь добр — резиновые сапоги — и на ферму. И уж кем повелось, каким председателем, но начало последнего сеанса в клубе после восемнадцати нуль-нуль — не бывало.
Так и на щите, что у входа обозначено. И картина обещалась с замысловатым названием: «Венерея». Шо це такэ? Афишу два раза прочитали. Не дошло. Может «Гонорея»? Науч-поп про источник заразы? Или культурологическое — Венера какая милосская? Без ста грамм вряд ли разберешься.
До шести за дорогой в посадке пересидели. Оставшийся «Кавказ» приголубили-приговорили выпиваючи, «Венереи» ожидаючи.
Кинщик в Петрушино — он же и художник. Тулуз-Лотрек. Малюет себе афиши, вроде, как в «Двенадцати стульях» Остап Ибрагимыч сеятеля рисовал. Чему удивляться? Давно уж, наверно, свою продукцию гонит. «Петрушинофильм». Сам себе голова. Сам пью, сам гуляю. Сделал — показал. Поимел чувство глубокого самоудовлетворения.
Сыровато в лесочке, шугливо и портвейн не помогает — трясет, как хвост у трясогузки, волнение перед стартом, плюс погодка еще та. Еле дождались.
После журнала, затемно, в церкву зашли. Самое время: после перерывчика глаза еще не привыкли, не видно кто-что, все по кротовьи полуслепые. Просочились удачно. На титры успели: режиссер Владимир Фетин, оператор Евгений Шапиро, в ролях Чурсина, Шалевич, Невинный, Борисов. «ВИРИНЕЯ», едрить твою!!
На гвоздях весь фильм, конечно.
Минут за десять до конца в туалет пробрались, перекурили. Славе те, уборщица аккуратная — толчок, как в гарнизонной комендатуре сияет. Вспомнилось почему то, как нас, карасей, амбал Паша ночью поднимал, «по тревоге». Осколки от бутылок раздаст, спросит радостно: «Что, орёлики, работать будим?» «Бу-у-д-и-и-и-м», — орёлики спросонья лепечут. Белые-белые пороги были в кубрике, в яму стесанные.
Закончилась картина. По хожаным тропам затопали лошади, торкнулись к нам, спустя минуту еще раз кто-то, немного погодя свет погас — рубильник на входе рубанули, пробой накинули, замок лязгнул.
Притаились будто мыша под веником. Не дышим.
Переждали минут пять. Если что — по сценарию за пьяных бы сканали. Духан от нас хороший, «кавказский». Ну, задремали парни, попадали с лавки, заблудились в темноте.
Но.
Тихо.
Муха не летает.
В залу зашли, окна на ощупь проверили — как там шторы, только после этого фонарик включили. Вор
