Гарики предпоследние. Штрихи к портрету - Игорь Миронович Губерман читать книгу онлайн полностью

На первую страницу

в момент, когда себе противоречу,

я к истине всего сильнее близок.

Многое мне в мире неизвестно,

только чтоб не школьничать натужно,

я сказал непознанному честно,

что оно и на хуй мне не нужно.

Меня на сочувствии тонком

не словит лукавая нелюдь,

я долго был гадким утенком

и чуткий поэтому лебедь.

А был я моложе —

трещал, как трещотка,

свой век болтовне посвящал я и ню,

общение с ню

оборвала решетка,

и там записал я

мою болтовню.

Когда всё валится из рук,

с утра устал или не в духе,

то злюсь на мир я, как паук,

которого заели мухи.

Мне вовсе не нужна

медалей медь,

не надо мне призов —

я не гнедой,

стакан хотел бы полным я иметь,

а славы мне достаточно худой.

Я лица вижу, слышу голоса —

мне просто и легко среди людей,

но в лагере я столько съел овса,

что родственно смотрю на лошадей.

Век мечтает о герое —

чтоб кипел и лез на стену,

буря мглою небо кроет,

я — сдуваю с пива пену.

Живу я — у края обочины,

противлюсь любому вторжению,

и все мои связи упрочены

готовностью к их расторжению.

Я знал позора гнусный вкус,

и шел за ним вослед

соблазна гнилостный укус,

что жить уже не след.

Исполнена свободы жизнь моя —

как пение русалочье во мраке,

как утренняя первая струя

у вышедшей на улицу собаки.

Пока между землей живу

и небом,

хочу без сожаления признаться:

полезным членом общества

я не был,

поскольку не хотел во все соваться.

Я прожил век собой самим,

и мысли все мои нелепы,

но все же кем-то был любим,

а остальные были слепы.

Тайком играя на свирели,

вольготно жил я на Руси,

все на меня тогда смотрели,

как на свободное такси.

Курю, покуда курится,

в мечтах тая,

что Бог от увядания спасет,

и сваренная курица,

кудахтая,

яичко золотое мне снесет.

Хоть жил, не мельтешась и не спеша,

хотя никак не лез из пешек в дамки,

дозволенные рамки нарушал

я всюду, где встречались эти рамки.

Почти что дошла до предела

моя от людей автономия,

но грустно, что мне надоела

и личная физиономия.

К себе присматриваясь вчуже,

я часто думаю недужно,

что я душевно много хуже,

чем я веду себя наружно.

Сообразно пространству акустики

я без пафоса, лести и мистики

завываю свои наизустики,

приучая людей к похуистике.

Живя бездумно и курчаво,

провел я время изумительно,

а если все начать сначала,

то жил бы лысо и мыслительно.

Тщеславием покой не будоража,

отменно я свой кайф ловлю в стакане,

хотя моя мыслительная пряжа

тянула на недурственные ткани.

Когда хоть капельный бальзам

на душу льется мне больную,

то волю я даю слезам

и радость чувствую двойную.

Обороняюсь я нестойко

Перейти на страницу

Гарики предпоследние. Штрихи к портрету | страница 41