Гарики предпоследние. Штрихи к портрету - Игорь Миронович Губерман читать книгу онлайн полностью

На первую страницу

а случай жалостлив, как Брут;

в России смерть носила кепку,

а здесь на ней чалма внакрут.

Тут вечности запах томительный,

и свежие фрукты дешевые,

а климат у нас — изумительный,

и только соседи хуевые.

Забавно здесь под волчьим взглядом

повсюдной жизни колыхание,

а гибель молча ходит рядом,

и слышно мне ее дыхание.

Ничуть былое не тая,

но верен духу парадокса,

любить Россию буду я

вплоть до дыхания Чейн-Стокса.

Придет хана на мягких лапах,

закончу я свой путь земной,

и комиссары в черных шляпах

склонятся молча надо мной.

Людям удивительно и завидно,

что живу я глупо и неправедно

Есть у жизни паузы, прорехи,

щели и зазоры бытия,

через эти дыры без помехи

много лет просачиваюсь я.

Сегодня хор наставников умолк,

мечта сбылась такой же,

как мечталась,

и вышел из меня с годами толк

и бестолочь нетронутой осталась.

Нет, я на судьбу не в обиде,

и жизнь моя, в общем, легка;

эстрада подобна корриде,

но я — оживляю быка.

Повлекся я стезей порока,

себе подобных не виня,

а страха бес и бес упрека

давно оставили меня.

Такие дни еще настанут:

лев побежит от муравья,

злословить люди перестанут,

навек табак оставлю я.

Пою фальшиво я, но страстно,

пою, гармонию круша,

по звукам это не прекрасно,

однако светится душа.

Когдатошний гуляка,

шут и плут,

я заперся в уюте заточения,

брожение души и мысли блуд —

достаточные сердцу приключения.

Хотя судьба, забывши кнут,

исправно пряники печет нам,

я в день по нескольку минут

страх ощущаю безотчетный.

Не муравьем, а стрекозой

мой век я жил

и крепко грешен,

а виноградною лозой

бывал и порот, и утешен.

В этой жизни мелькнувшей земной —

отживал я ее на износ —

было столько понюхано мной,

что угрюмо понурился нос.

Весь век я наглое бесстыдство

являл, не зная утомления,

и утолялось любопытство,

неся печаль от утоления.

Мое лицо слегка порочно,

что для мужчины — не позор,

а просто в облик въелся прочно

моих наклонностей узор.

Из воздуха себе я создал почву,

на ней вершу посильные труды,

возделываю воздух даже ночью,

а ем — материальные плоды.

Лукав, охотно лгу, подолгу сплю,

и прочими грехами я типичен,

а все же не курю я коноплю,

и все же я к мужчинам безразличен.

Не трусь я в несчетной толпе

несчастных, за фартом снующих,

а еду по жизни в купе

для злостно курящих и пьющих.

Все вышли в евреи и ныне

в буфетах сидят и в кино,

а я до сих пор по пустыне

плетусь, попивая вино.

Тих и ровен

мой сумрак осенний,

дух покоя любовью надышан,

мелкий дрязг мировых потрясений

в нашем доме почти что не слышен.

Хотя люблю гулящих женщин,

Перейти на страницу

Гарики предпоследние. Штрихи к портрету | страница 39