Гарики предпоследние. Штрихи к портрету - Игорь Миронович Губерман читать книгу онлайн полностью

На первую страницу

с души сгоняя тень, —

что в детстве сбегать на горшок —

и светел новый день.

Когда горжусь, как вышла строчка,

или блаженствую ночами,

в аду смолой исходит бочка,

скрипя тугими обручами.

Где жили поэты, и каждый писал

гораздо, чем каждый другой, —

я в этом квартале на угол поссал

и больше туда ни ногой.

У сытого, обутого, одетого

является заноза, что несчастен,

поскольку он хотел

совсем не этого

и должен быть искусству сопричастен.

Был мой умишко недалек

и не пылал высоким светом,

однако некий уголек

упрямо тлел в сосуде этом.

Век меня хотя и сгорбил,

и унял повадку резвую,

лирой пафоса и скорби

я с почтительностью брезгую.

В радужных не плаваю видениях —

я не с литераторской скамьи,

ценное в моих произведениях —

только прокормление семьи.

Впадали дамы в упоение,

и было жутко жаль порой,

что я еблив гораздо менее,

чем мой лирический герой.

Приметой, у многих похожей

(кивнув, я спешу удалиться), —

недоданность милости Божьей

с годами ложится на лица.

Время всё стирает начисто,

оставляя на листе

только личное чудачество

в ноте, слове и холсте.

Полезности ничто не лишено,

повсюду и на всем есть Божий луч,

и ценного познания пшено

клевал я из больших навозных куч.

Мы пишем ради радости связать

все виденное в жизненной игре;

и пылкое желанье досказать

на смертном даже теплится одре.

Хотя поэт на ладан дышит,

его натура так порочна,

что он подругам письма пишет,

их нежно трахая заочно.

Будет камнем земля,

будет пухом ли —

все равно я на небо не вхож,

а портрет мой,

засиженный слухами, —

он уже на меня не похож.

Все было в нем весьма обыкновенное,

но что-нибудь нас вечно выдает:

лицо имел такое вдохновенное,

что ясно было — полный идиот.

В организме какие-то сдвиги

изменяют душевный настрой,

и мои погрустневшие книги

пахнут прелой осенней листвой.

Мечта сбылась: мои тома,

где я воспел закалку стали,

у всех украсили дома,

и все читать их перестали.

Я в тексты скрылся, впал и влез,

и строчки вьются, как тесьма,

но если жизнь моя — процесс,

то затухающий весьма.

Смешно подведенье итога,

я был и остался никто,

но солнечных зайчиков много

успел наловить я зато.

Господь вот-вот меня погасит,

зовя к ответу,

и понесусь я на Пегасе

с Парнаса в Лету.

Евреев большинство еще и ныне

блуждает, наслаждаясь, по пустыне

В пыльных рукописьменных просторах

где-то есть хоть лист из манускрипта

с текстом о еврейских бурных спорах,

как им обустроить жизнь Египта.

Евреев выведя из рабства,

Творец покончил с чудесами,

и путь из пошлого похабства

искать мы вынуждены сами.

Перейти на страницу

Гарики предпоследние. Штрихи к портрету | страница 34