…Вчера я весь день возил навоз для парников под огурцы. Ибо на дворе весна, мой друг, а мы и в молодости были заняты весной заботами, связанными с плодоношением окружающей среды. Но теперь я возил навоз. На самодельных (заметь!) больших санях благоухая, как молодая доярка, по весеннему рыхлеющему снегу, из-под соседской коровы Зорьки. В перерыве я поставил в холодильник бутылку водки на лимонной корочке, вследствие чего на будущее смотрел с любовью, верой и надеждой. Жаль, что тебя здесь нету (очень трудный подъем на ледяную горку), но ранние огурцы (зеленые, пупырчатые, влажные от росы) будут теперь наверняка…
…Водку мы закусываем салом, лично мной засоленным по несравненному местному рецепту (два сорта перца, чеснок и два дня в тепле), и тебе уже пора возмутиться. Где духовная жизнь? — самое время задать мне негодующий вопрос. Где развитие интеллекта? Поиски смысла жизни? Эстетические запросы? Игры души и разума? Педагогика и самообразование? Увы!..
…Один из гостей подарил мне гривенник 1836 года — большой, как медаль, — я сперва удивился его величине, а после понял, что это просто юбилейная монета, выпущенная в честь столетия, которое оставалось до дня моего рождения…
…Тот кит сопел неистово,
пускал фонтаны страстно,
кропал хвостом эпистолы
и сеял их в пространство.
Аксаков. Ужение рыбы мудочкой…
…Мужики тут замечательные. Одной бутылки мало, одной бабы много. А у вас, говорят, педерасты разбушевались. Одного пола ягодицы. Срамота!..
…Одна приятельница, женщина вдумчивая и серьезная, написала мне, что я остался (ее это огорчает) тем же прежним легкомысленным лоботрясом. Слушай, какое счастье, если это так и есть, правда же? Я ведь был всегда и посейчас уверен, что именно остолопы и оболтусы, обормоты, балбесы и прощелыги, бестолочь и разгильдяи, олухи царя небесного, охламоны и шуты гороховые, простофили, обалдуи и болваны составляют радость человечества. Ибо лишь они — «гуляки праздные», как сказал, если ты помнишь, Сальери, полный справедливого негодования в одноименной оперетте Пушкина…
…В письме твоем (нахал и мальчишка) сквозит ирония по поводу клеенки, натянутой мной на стену, — постыдись, ведь кому, как не тебе, художнику, понять, что интерьеры бедности тяготеют к изысканности драпировок, а клеенка — сочетает элегантность с доступностью, то есть создает гармонию материи с духом…
…Пишу тебе сейчас, чтобы сразу же объясниться прямо и честно: более я с тобой дружить не могу. И не потому совсем, что меня что-нибудь не устраивает в твоих безупречных достоинствах, а потому, что две недели назад между нами легла непроходимая имущественная пропасть: ты, как был, так и есть художник (очень, кстати, хороший, следует отдать тебе должное), а я теперь — домовладелец и, прости меня, тебе не чета…
