Рэй даже не предполагал, что Питер Бойлан живет совсем рядом, в какой-нибудь миле от него; и поскольку не ожидалось ни дождя, ни ветра, ни иного рода ненастья, он решил пройтись пешком. Он уложил часть своей коллекции в кейс и вышел из дома с наступлением сумерек, любуясь угасающим светом солнца над горизонтом. Разумеется, он взял с собой коробочку пуговиц Филипа Хартли – точно таких, какие искал Бойлан. Хотя и очень редкие, они попали к нему в руки совершенно случайно два года назад, когда бывший служащий Стрикленда нашел их на чердаке своей бабушки и подарил Рэю на день рождения. Настоящие чудеса, думал Рэй; сначала коробка пуговиц Филипа Хартли, потом звонок Питера Бойлана. Уму непостижимо! Порой жизнь бывает прекрасна и удивительна.
Дом он отыскал без труда, но при виде него усомнился, по правильному ли адресу пришел. Скромный коттеджик, во всех отношениях заурядный, расположенный в конце самой заурядной улицы. Трава у Бойлана во дворе была подстрижена не так аккуратно, как у соседа, но больше ничего не указывало на то, что здесь живет художник. Рэй ожидал увидеть скульптуру или что-нибудь более эксцентричное.
Он коротко постучал, и дверь почти сразу открылась.
– Рэй! – сказал Питер. – Входите, входите. Вижу, вы принесли пуговицы. Замечательно, просто замечательно. Располагайтесь, а я сейчас принесу выпить.
Внутри дом производил примерно такое же впечатление, как снаружи. Там царили полумрак и беспорядок, но беспорядок художественный. Умышленный и стратегически важный. Столы были заставлены подсвечниками, маленькими старинными статуэтками и прочими безделушками. А также многочисленными тотемами (Рэй не знал, как еще назвать их) с резными изображениями ангелов или просто людей. На стенах висели картины, но Рэй не увидел ни одной, написанной самим Бойланом. В целом дом производил именно такое впечатление, какое должен производить дом знаменитого художника. Рэй остался доволен.
– С момента нашей встречи я не могу думать ни о чем, кроме Филипа Хартли, – сказал Питер, протягивая Рэю бокал с каким-то напитком. – И вас, разумеется.
– Очень приятно, – сказал Рэй.
– Это мартини, к слову сказать. Больше у меня ничего нет. Надеюсь, вы не возражаете.
– Ни в коем случае. – Рэй пригубил бокал. Питер был одет почти так же, как в день знакомства. Если Рэй не ошибался, точно так же, как в день знакомства, – вплоть до мокасин, которые он сбросил, когда опустился в глубокое кресло. Рэй присел на диван и уставился на носки Питера.
