— А что у вас сломалось? — поинтересовался Митька.
— Трамблер.
— Починили?
— Ну.
— А когда полетите?
— Тебя не спросим, — огрызнулся уголовник, оглядываясь на сарай. Ясно: боится за брошенный в траве автомат, за своего дружка, оставленного с карабином против четверых пленников.
— Я поглядеть хотел, — простодушно сказал Митька.
— Нечего тут глядеть! — рявкнул уголовник. — У тебя что, других дел нет?
— Не-а, — помотал головой сыщик. — Мы, может, здесь причалим, будем своих дожидаться.
Уголовник онемел от такой наглости. Наверняка он уже представил, как один за другим пристают к берегу плоты и двадцать восемь молодых трелевщиков толпой прут смотреть на самолет.
— Сгинь! — сквозь зубы выдавил он. — У нас особый груз, секретный. Посторонним нельзя подходить на километр!
— Так бы сразу и сказали. Разве я не понимаю! — оскорбленным тоном ответил Митька и, совсем обнаглев, попросил: — У вас лишних спичек не найдется?
Уголовник бросил ему коробок:
— На.
— Спасибо. — Довольный, что потрепал нервы противнику и обзавелся спичками, сыщик повернулся… И вдруг услышал:
— Стой! ОТКУДА У ТЕБЯ ЭТОТ ТОПОР?!
Глава XXXI
КОЕ-ЧТО НОВЕНЬКОЕ О СТАРШЕМ БЛИНКОВЕ
— Тут я и побежал. Нервы сдали, — признался Блинков-младший. Пашка с пониманием кивнул:
— Бывает. Я сам эти два дня… Ладно, замнем.
Они сидели в сарае, символически запертом на подпиравшее дверь полено. Как сказал Пашка, уголовники сразу всем объяснили, что им нужен один пилот, а остальных можно и шлепнуть, если дадут повод. Автомат убитого охранника подтверждал, что угроза не пустая. Поэтому пленники договорились не бежать поодиночке.
В сарае было душно. Сквозь дырявую крышу пробивались солнечные лучи с танцующими в них пылинками. Ржавела огромная машина с зубастыми пилами. Блинков-младший решил, что это пилорама, но не был уверен, потому что раньше не видел пилорам, а просто знал это слово. На земляном полу прели горы старых опилок. Сидеть на них было тепло и мягко. Митька устроился в углу и сразу начал клевать носом. А Пашка часто вскакивал и возбужденно расхаживал от стены к стене.
— А чего ты из-за топора испугался? — спросил Пашка. — Он какой-нибудь особенный?
— В том-то дело. Вообще обычный топор, но сточен сильно. А этот, с автоматом…
— Его Артуром зовут, — подсказал Пашка.
— Кличка?
— Наверное. А второй — Жора Диплодок.
Митька усмехнулся:
— Какой он Диплодок? Хилый, спина горбом. — Зато тупой, как древний ящер… Ты про топор не договорил, — напомнил Пашка.
