Митька вернулся к Лине почти спокойный.
— Где болит?
— В лодыжке. Там хрустнуло, Дим. Сильно. Так болело, что я пять минут по берегу каталась.
— По берегу? — удивился Митька. До реки было шагов сто.
— Ага. Я хотела умыться. Прыгнула на камушек и поскользнулась. А сюда доскакала на одной ноге. Я думала, пройдет, а она только хуже. Пошевелить не могу.
Стараясь не прикасаться к больной ноге, Митька закатал штанину. Лодыжка здорово опухла. Но крови не было, кости не торчали.
— Больной скорее жив, чем мертв, — объявил он. — Если перелом, то закрытый. Зараза не попадет.
— Может, просто вывих? — с надеждой спросила Лина.
Митька пожал плечами.
— Рентген покажет.
— А ты дерни, чтобы нога встала на место. Я потерплю, — дрожащим голосом сказала Лина.
— Это ты в кино видела? — спросил Митька.
— Ага, гэг номер четыреста шестнадцать.
— А сколько всего гэгов? — Митька отошел в кусты и сразу заметил подходящий стволик с развилкой. — Рассказывай, я пока тебе костыль вырежу.
— У дедушки записано пятьсот двадцать. У американцев на первом месте гэг, когда машина переворачивается, а у наших — когда она бежит, он ее догонят и целует.
Слушая Лину, Митька вырезал костыль. Получалось хорошо: развилка сверху — под мышку, развилка посередине — чтобы опираться рукой.
— А я думала, ты меня на руках понесешь, — заметила Лина. — Этот гэг в первой сотне.
— Вот уж фигушки! — сказал Митька. — Слушай гэг номер пятьсот двадцать один: мы сделаем лубок, только не сейчас, а когда дойдем до дома. А за ногу дергают или очень опытные, или очень глупые. Вдруг у тебя не вывих, а перелом? Тогда можно так дернуть, что без ноги останешься. Теперь гэг номер пятьсот двадцать два: я бегу, ты меня догоняешь. Целовать необязательно.
— А ты меня не проводишь? — растерялась Лина.
— Потом. Скоро совсем стемнеет, мы не найдем зимовья. Я сбегаю за лампой, потом за водой, а ты пока иди, как сможешь. — Митька снял с себя рубашку и намотал на развилку костыля, чтобы зеленоглазой не резало под мышкой. Помог ей встать и дал костыль. — Попробуй, может, укоротить?
— В самый раз, — сквозь слезы улыбнулась Лина. — Дим, тебе не надоело со мной нянчиться?
— Я про это не думаю, — сказал Блинков-младший. — Злюсь иногда. Но я же не могу тебя вернуть в магазин и попросить другую. Какие мы друг другу достались, с такими и надо спасаться… Походи, я хочу посмотреть.
Лина несколько раз скакнула с костылем.
— О'кей. Правда, я в порядке.
— Ты молодец! — подбодрил ее Митька и побежал.
