Толстый шумно сдул повисшую на носу каплю нота и стал потихонечку наезжать на проводницу ребром ящика.
— А это, значит, ваш багаж? — спросила она.
— Да разве это багаж! — начал толстый.
Тон у него был слишком ласковый для человека, который держит на весу немаленький груз. Митька понял, что сейчас что-то будет.
— Мы для удовольствия таскаем на горбу два центнера. Воздухом дышим, — сладким голосом объяснил толстый и вдруг рявкнул: — А ну, брысь отсюда, тетка! Посторонись, а то ща ка-ак взорвется!
Проводница схватилась за поручни вагона и уперлась. Глаза у нее забегали, как маятник: с паны на военный ящик, с ящика на папу. И папа, и ящик были подозрительные.
— Не положено! — отрезала проводница. — Груз негабаритный, его надо было в багажный вагон.
— Деньги вымогает, — не смутился толстый. — Олег Николаевич, придется дать, а то поезд уйдет.
Услышав о деньгах, проводница по-настоящему испугалась. Хотят подкупить — значит, дело нечисто! Она быстро заперла дверь вагона ключом-трехгранкой и умчалась куда-то к вокзалу.
— Уж и пошутить нельзя, — буркнул толстый и дернулся бежать вдогонку. Но папа схватил его за руку:
— Не надо, только хуже сделаете. Пускай ведет начальство, разберемся.
Наступила тягостная пауза. Рабочие присели на корточки в тени ящика. Солнце палило невыносимо. Тень была короткая, и ее не хватало на всех.
В голове поезда металлически громыхнуло; через мгновение грохот раздался совсем рядом и вагон чуть сдвинулся. Затихая, грохот покатился дальше.
— Уже тепловоз прицепили, — забеспокоился толстый. — Ага, вон она бежит. Или не она?
Папа посмотрел на бегущего в очки, потом без очков и пожал плечами. А Блинков-младший уже разглядел, что человек с багажом, значит, пассажир. Он почти волоком тащил набитую сумку, чиркая ею по асфальту.
Человек подбежал и оказался девчонкой в джинсах и футболке. Кроме сумки, она несла тощий рюкзак с тьмой каких-то лишних, на Митькин взгляд, ремешков и лямок.
— Это третий вагон? Уф, чуть не опоздала! Господа, я сейчас сдохну! Помогите девушке! — шагов за десять закричала она, бросила свою сумку и побежала к двери, не сомневаясь, что сумку кто-нибудь подберет. На вид она была не старше Митьки.
«Девчонка как девчонка», — подумал он и пошел за сумкой.
«Ничего особенного», — решил, встретившись с ней глазами. Глаза у девчонки были зеленые в крапинку.
«Ну и что!» — сказал он себе, подтаскивая сумку к двери. Сумка оказалась тяжелая. Удивительно, как ее несла такая хрупкая девушка.
