Он был настойчив, самостоятелен и целеустремлен. Но в возрасте десяти лет Константин в результате тяжелой болезни почти полностью утратил слух. И этот физический дефект совершенно изменил его судьбу. На несколько лет он фактически выпал из жизни, отстал в развитии, отупел. Слух ему так и не удалось вернуть. Он начал чувствовать себя обиженным, изолированным от других людей, изгоем в человеческом обществе. Как он сам признается: «Это углубляло меня в самого себя, заставляло искать великих дел, чтобы заслужить одобрение людей и не быть столь презираемым».
Гигантская сила воли и нечеловеческое самолюбие помогли ему выжить, и великие дела совершить он все же сумел. Его открытия значительно приблизили космическую эру человечества. Но это ли было его главным предназначением?
О том, насколько глубокой была убежденность Циолковского в его особом призвании и назначении, свидетельствует тот факт, что даже в письме к любимой девушке он, по его собственному признанию, писал, что является «таким великим человеком, которого еще не было, да и не будет». Позднее он отмечает в воспоминаниях: «Тогда я уже думал о завоевании Вселенной». Кем стал бы Константин Циолковский в эту бурную эпоху социальных потрясений, если бы не глухота, поразившая его в детстве? Частичное представление об этом можно получить, читая его почти неизвестные широкой публике философские работы.
Но для начала приведем два пространных отрывка из его дневников и еще несколько немаловажных фактов биографии.
На знаменитого ученого неоднократно нисходили мистические видения, присущие скорее пророкам и религиозным лидерам. Что они означали?
«Опишу... случай, бывший 40 лет тому назад в Боровске, на моей квартире, в доме Ковалева... (кажется, в 1886 году весной, в апреле. Мне было 28 лет).
В силу разных условий и событий душевное состояние у меня было тяжелое. Унывал я.
Книги Нового Завета я тщательно еще раньше изучал и высоко ценил личность Галилейского Учителя и его учеников. Но широкой точки зрения по молодости не имел. Все затемнялось узкой наукой. Едва мерцала возможность того, о чем проповедовал Учитель.
В отчаянии я прибегнул к Нему, к его силе, желая поддержки, и думал так: если бы я видел знамение в виде совершенно правильного креста или грубой, но правильной фигуры человека, то это было бы довольно, чтобы я придал вечное значение Христу в земных делах и прогнал свое учение (курсив мой — А. Р. Г.).
Потом я забыл эти мысли и желания. Мы переехали через несколько месяцев... к Ковалевым, и тут-то ранней весной, с крылечка, выходящего во двор, я увидел часов около 5-6 то, что потом сильно влияло на меня всю жизнь.
