— Вы не нашли никакой работы?
— Нет. Хотя… Я делал это с маминой возлюбленной.
— Простите?…
— Под Новый год я переспал с возлюбленной своей мамы. А мама была на севере. В Кваммстанги.
Чиновница снова глядит на меня.
— Я нечаянно. Больше не буду… Так что постоянной работы не предвидится. Мы напились… Или как вы думаете, стоит ей об этом говорить?
— Кому?
— Маме. Как вы думаете, мне маме признаться?
— Не знаю. Мне-то вы зачем все это рассказываете?
— У вас нет своего мнения об инцесте?
— Нет.
— Ну, вы сами замужем? Вот представьте себе, что вы замужем, то есть уже во втором браке, и ваша дочь взяла и переспала с вашим теперешним мужем. Как бы вы к этому отнеслись?
— Какой у вас личный номер, Хлин?
Я иду по Лёйгавег как простой прохожий, но эдакой безработной походкой. То есть я иду так, словно вся моя работа только в этом и состоит. Иду как часы. Мне за это платят. За каждый шаг — крона. «Мерить улицы», — сказал дядя Элли. На него это похоже.
Государство платит мне только за то, что я живу. И я ощущаю какую-то благодарность, и меня мучит совесть, когда я гляжу, как навстречу мне спешат сумчатые люди. Все эти люди, которые считают, что переводить деньги из одного банка в другой — это работа. Люди, которым платят за то, что они занимаются выплатами. Выплачивают пособие по безработице.
Дежурный по стоянке стоит возле машины и выписывает штрафную квитанцию. Я прохожу мимо него и оглядываюсь. Он направляется в ту же сторону, что и я. Гляжу на счетчик. Время вышло. У тротуара припаркован японский дамский автомобиль. Не знаю, может, меня совесть заела, но я извлекаю из кармана монетку в пятьдесят крон и бросаю в щель счетчика. Оглядываюсь. Парковщик: странный горемыка моего возраста. Он оскаливается мне в лицо. В моей груди бьется сердце. Сердцебиение государственное. Я поворачиваю диск счетчика.
Я иду за парковщиком, дежурящим на Лёйгавег. Захожу в магазин и размениваю две сотни крон. Потом догоняю парковщика, обгоняю и кидаю маны в три счетчика, на которых время вышло. Собираюсь кинуть в четвертый, перед Шахматным клубом, но парковщик козыряет мне и спрашивает:
— Эй! Что ты там делаешь?
— Кладу деньги в счетчик. Время вышло.
— Это твоя машина?
— Нет.
— А где твоя машина?
— Какая машина?! У меня и прав-то нет.
— Тогда зачем ты кладешь монеты в счетчик?
— Потому что думать надо не только о себе, но и о других.
— Нет. Так дело не пойдет.
— Ну?
— Нет.
— Разве класть деньги в счетчики за других запрещено?
