. Как видно из этого сжатого обзора {21} суждении специалистов, по поводу условии поселения вестготов в Галлии и Испании имеются противоречивые толкования.
Попытаемся прежде всего определить категории посессоров, чьи владения подвергались разделу.
А. Гарсиа Галло обосновывал свою концепцию главным образом следующими соображениями. Готы, получившие две трети земельных владений мелких собственников, не в состоянии были бы прокормить свои семьи на таких незначительных наделах; точно так же римляне не могли бы продолжать ведение хозяйства на оставленной им одной трети их прежних участков.
В составе владений, которые подлежали разделу, находились леса и луга, что не характерно для наделов мелких собственников.
Согласно Вестготской правде, «трети» римлян, незаконно захваченные готами, должны были быть возвращены их собственникам судьями или же виликами и препозитами, т. е. управляющими крупных имений[50].
Первый из перечисленных аргументов может показаться особенно убедительным, если учесть, что к началу V в. большая семья у вестготов, очевидно, еще не уступила окончательно свое место семье индивидуальной. Трудно себе представить, чтобы она могла вести хозяйство на земельном наделе в 3–4 га[51]. Однако нет оснований полагать, что во всех случаях участниками раздела имения являлись лишь один гот и один римлянин. В вестготских законах, испытавших сильнее влияние римского права, стороны, участвующие в разделах земель, это два индивидуума — римлянин и гот. Но несомненно в некоторых латифундиях могли селиться группы варваров[52]. В отдельных же случаях гот, по-видимому, {22} мог получать земли не от одного, а от двух или нескольких мелких собственников-римлян. Что же касается последствий раздела земель с готами для местных мелких собственников, то, как заметил А. И. Неусыхин по другому поводу, варвары при разделе земель не обязательно должны были руководствоваться интересами римлян[53]. Мелкие собственники, лишившиеся возможности вести хозяйство на оставшихся наделах, становились, очевидно, держателями в имениях крупных и средних землевладельцев и церкви[54].
Упоминание о лесах, с чем мы встречаемся в некоторых готских законах, касающихся разделов земель, не может рассматриваться как свидетельство того, что разделу подвергались только латифундии. Законы могли включать в число угодий, подлежавших разделу, и такого рода земли, которые имелись не во всех владениях, а лишь в определенной их части. Кроме того, небольшие участки леса могли быть и у мелких собственников
