Мать Теда сказала ей, что Уэллмены всегда были близки и еще больше сблизились, чтобы помочь Теду и остальным пережить смерть Джона. У каждого из них было доброе сердце, им было естественно заботиться друг о друге — и о других тоже. Кэсси готова была поспорить: сказав Теду, что она не заблудившийся щенок, она затронула в нем скрытую нежность, которую он поклялся никогда не проявлять.
Кэсси подозревала, что клан Уэллменов, вероятно, чересчур сильно оберегал Теда. Не имея возможности выразить свою скорбь, даже поговорить об этом, Тед, казалось, совсем замкнулся.
Потеря самого близкого человека, брата-близнеца, действительно сделала его живым только наполовину.
В своей доброте и любви семья, уважая чувства Теда, оставила его в покое, замкнувшегося в своей скорби. Но жизнь продолжалась. Так и должно было быть. Кэсси слишком хорошо знала, как нелегко решать возникающие проблемы и принимать удары судьбы.
Но вот как и почему Тед решил рискнуть именно ради нее и сказать такие опасные простые слова «Я согласен», — это было выше ее понимания.
Кэсси предполагала, что Тед не выкинул бы такой номер ради кого угодно. Но почему она? Это ей нужно выяснить самостоятельно. Она вздохнула. Тед, кажется, не настроен говорить об этом. А также обо всем остальном…
Он снова крикнул снизу, слегка раздраженно, спросил, готова ли она. Кэсси бросила прихорашиваться и собрала волосы на затылке. «Он так же нетерпелив, как и настоящий муж», — подумала она удивленно.
— Иду! — ответила она и вышла из комнаты.
Когда она спустилась, он уже ждал ее, и на его лице по неизвестной причине сияла широкая улыбка. Неплохо для начала. Хотя и неясно, чем все закончится.
Кэсси понятия не имела, какой красивой она казалась Теду и как ее присутствие в доме скрашивало его утро. Но Тед знал. Даже если он не всегда хотел это показывать.
Тед услышал, как часы пробили один раз. Часом позже бой повторился дважды. Он так и не смог определиться со своими чувствами с тех пор, как четыре часа назад лег, подложив руки под голову, и начал размышлять. Потолок служил как бы большим телеэкраном для его воображения.
Вот Кэсси в потертых джинсах и белых носках несет к столу большое блюдо с ветчиной и печеньями. Вот они едут в офис Брока, она в белой медицинской униформе, волосы аккуратно собраны на затылке, но одному локону всегда удается выбиться. А вот она в зеленом костюме, открывающем ее прекрасные ноги.
Она вписалась в его семью так, как будто ее специально готовили к этой роли. И постепенно занимала место в его сердце, больше чем ему бы этого хотелось.
