Тетушка Астрид наблюдала за ними с щемящей сердце сентиментальностью и с увлажненными глазами. После того как они сделали первый круг, она с дядей Этьеном тоже к ним присоединилась. Филипп пригласил Анжелу, а после них к танцу присоединились и все желающие.
Когда Анжела почувствовала, как руки Филиппа обняли ее стан, значимость всего того, что только что произошло здесь, отошла на задний план, побледнела по сравнению с удовольствием ощущать его нежные объятия. Бесконечное веселье полностью овладело ею, и она с невероятной живостью включилась в танец. Официанты в белых камзолах разносили в толпе гостей подносы с фужерами, наполненными вином. Когда молодожены завершили вальс, дядюшка Этьен предложил тост. Когда все выпили за здоровье счастливой четы, он дал знак музыкантам и пригласил дочь на следующий танец. Гости с энтузиазмом последовали их примеру. Все весело танцевали.
Вино текло рекой до полуночи, после чего был устроен праздничный ужин. После этого большинство гостей расселись по своим каретам, выстроившимся кавалькадой вслед за каретой молодоженов. Клотильда пригласила с собой Анжелу, когда отправлялась к себе наверх, чтобы снять свое неудобное подвенечное платье и переодеться в дорожный костюм.
— Поторапливайся, — сказала Клотильда, обращаясь к горничной, которая расстегивала ей платье. Лицо у нее разгорячилось от вина и комплиментов гостей, а улыбка была просто ослепительной.
— Я буду скучать по тебе, дорогая Анжела! Не беспокойся обо мне. Я буду очень, очень счастлива!
Волнение мешало Анжеле говорить, она просто обняла ее, и они, тесно прижавшись друг к другу, молча постояли несколько секунд. Потом Анжела отошла в сторону, позволяя горничной, с навернувшимися на глаза слезами, помочь Клотильде раздеться. Когда Клотильда переменила платье, они вместе с Анжелой спустились по лестнице. Анжела не спускала глаз с Филиппа, ожидавшего их внизу. Он взял ее за руку, и они побежали к карете вслед за Эктором и Клотильдой. Дядюшка Этьен и тетушка Астрид уже сидели в карете вместе с преподобным Антонием.
Филипп помог Анжеле сесть в маленькую, с единственным роскошным сиденьем, карету. Он тут же взял ее за руку.
— Эта брачная церемония предоставила мне возможность видеть тебя, но ни разу наедине, — сокрушался он.
Темные воды ручья слабо поблескивали, а мертвенно-бледный свет ущербленной луны освещал космы мха, свисавшие с ветвей, стоявших на дороге вдоль ручья дубов. Снова они услышали ночной концерт лягушек, которые отчаянно квакали, исполняя свадебный марш глухими басами. Воздух был напоен тонкими, сладкими ароматами цветов сада тетушки Астрид, которые весной так сильно пахли, что даже заглушали вонь, доносившуюся с болот. Рука Анжелы дрожала в руке Филиппа.
