Исана покачала головой и, неожиданно для себя, тихо рассмеялась.
– Нет, нет, не об этом, – сказала она. – Ты меня не так понял…
Она была прервана звуком открывшейся двери. Она повернулась, чтобы обнаружить стоящего в дверях Арариса.
– Капитан, – спокойно сказал он, хмурясь. – Мы только что получили сообщение от одного из мужчин. Сингуляры сенатора Арноса идут сюда, чтобы встретиться с вами.
Подбородок Тави резко дёрнулся вверх.
– Зачем?
Арарис пожал плечами.
– Нет никаких деталей. Они сейчас наверху, у парадной двери.
– Похоже, самое время поговорить с Максимусом и Крассусом о графике тренировок на этой неделе. Отправьте за ними гонца.
Арарис ударил кулаком по сердцу и удалился. Тави закусил губу, оглядывая небольшую комнату. Он открыл вторую дверь позади стола и сказал:
– Тётя, я могу попросить тебя подождать меня в моих покоях? Я просто не смогу объяснить лакеям сенатора, что ты тут делаешь.
– Конечно, – сказала Исана, вставая.
Она быстро прошла за дверь. Было сложно видеть без каких-либо ламп, но скромных размеров комната выглядела так же функционально и аскетично, как и его кабинет, за исключением помятой двуспальной кровати.
Как бы то ни было, Легион очень сильно на него повлиял, подумала Исана. Любой, кто мог заставить Тави содержать свою комнату в чистоте, не мог быть безнадежно плохим.
Тави закрыл дверь больше чем наполовину, приложил палец к губам в совершенно ненужном жесте осторожности и затем вернулся в офис. Исана слышала как он поставил стулья на место, услышала звон жестянок, когда он, по-видимому, поместил одну из чашек чая на полку.
Его тень переместилась мимо приоткрытой двери и он уселся за своим столом. Зашелестела бумага. Через несколько секунд снова открылась дверь, и тяжелые шаги нескольких людей огласили комнату.
– Просто оставьте мой поднос с завтраком на полке, – сказал Тави, рассеянным тоном. – И без вашего нытья. Я вернусь к нему, когда будет до этого.
Последовала недолгая тяжёлая тишина, нарушаемая только звуком пера Тави, царапающего по бумаге.
– Простите? – сказал женский голос.
Это был тихий голос, прозвучавший мягкими тоном и шёпотом, но уши Исаны уловили столько злобы и едва сдерживаемой ярости, что она даже вздрогнула от этого.
– О, – сказал Тави. – Прошу прощения. Вы не камердинер.
– Нет, – сказал женский голос. – Я…
– А камердинер не послал мой завтрак с вами, случаем? – спросил Тави, тоном невинным и дружелюбным. – А то я умираю с голоду.
– Не послал, – произнес холодный голос.
