— Что мне ваш граф! Я богаче его!
— Богаче? Как бы не так! — Девушка весело засмеялась.
— Уверяю тебя, красавица! У меня в кармане всего двадцать медяков, а твоему графу принадлежит двадцатая часть Венгрии, однако я не поменялся бы с ним своим богатством!
Каталина и её подруги вдруг перестали смеяться. В последних словах незнакомца не слышно было шутки. Заметив на лицах девушек смущение, поэт спохватился:
— Что же вы приумолкли? Не все богачи опасны. Меня не бойтесь!
Каталина снова оживилась.
— Как звать вас? — задорно спросила она.
— Шандор Петёфи. Знакомо тебе моё имя?
— Шандоров у нас в деревне хоть пруд пруди, а Петёфи… такое имя в первый раз слышу.
Петёфи ещё больше повеселел. «Мои песни переживут меня!» — радостно подумал он.
— А тебя как звать, красавица?
— Каталина.
— Куда же вы едете?
— В Вену, на ткацкую фабрику, — ответила за всех бойкая Каталина.
— Да ведь недавно в ваших краях ткацкую фабрику открыл господин Гуваш?
— Он-то и послал нас в Вену обучаться набивному делу. Как приглядимся к работе, так и вернёмся. Только боимся — вдруг не скоро научимся.
— Научитесь, не бойтесь. Не боги горшки обжигают… Ты, Каталина, сразу видно, бойкая, легко научишься… Возвращайтесь скорее!
Девушки встали со скамейки, чтобы лучше видеть удаляющегося незнакомца.
А у него было светло на душе. И то, что до народа дошли его песни, и то, что распевающие их крестьянские девушки едут учиться ткацкому ремеслу, чтобы потом приложить свои знания для развития отечественной промышленности, одинаково возбуждало пылкое воображение поэта.
Глава пятнадцатая
Ещё не приспело время…
Петёфи вихрем влетел в квартиру Па́ла Ва́швари.
Молодой историк и популярный литератор Вашвари встал навстречу своему другу, держа в руке оттиск стихов, включённых в девятую книгу произведений Петёфи, которая подготовлялась к печати Густавом Эмихом. Издатель просил Вашвари ознакомиться со сборником и оказать влияние на поэта, требовавшего пополнения книги своими самыми непримиримыми политическими стихами.
— Ты пришёл вовремя, — начал было Вашвари.
Но поэт его перебил:
— Ах, друг мой! Да есть ли на свете большее счастье, чем слышать, как люди распевают твою песню!
Петёфи рассказал про встречу с девушками у причала. И, заметив в руках друга знакомый оттиск, воскликнул:
— Я хочу, чтобы Эмих включил в сборник моего «Венгерца»!
— Знаю: Эмих был у меня вчера. Он честный издатель, однако не намерен рисковать своим капиталом и ещё меньше — впутываться в нашу политическую борьбу. По-своему он прав: помести он в сборник «Венгерца», книга не увидит света. Цензура не дремлет, и меттерниховская полиция пока ещё не провалилась в преисподнюю.
