Разгневанная земля | страница 90



Недобрыми глазами посмотрел Янош на офицера.

— Что ты смотришь на меня волком? Я добра тебе желаю. Устрою тебя в Загребскую школу, там тебя научат рисовать.

— Спасибо за ваши заботы, только в Загреб я не поеду, — сдержанно ответил Янош. — Можно мне идти?

— Иди! Неблагодарный мужик! — Офицер повернулся в сторону Видовича, ища у него сочувствия.

Тот ничего не ответил, но затем, после долгой паузы, спросил:

— Одного я в толк не возьму — зачем Бобор сразу подтвердил подозрение прокурора.

— Его признание не сыграло никакой роли. У прокурора было не только подозрение — у него были припасены фактические доказательства, — многозначительно объяснил Вейль.

Офицер и управляющий не спеша продолжали свой путь. Каждый из них по-разному отозвался на только что развернувшуюся перед их глазами человеческую драму.


На шестые сутки коляска въехала в Пешт, а спустя четверть часа уже въезжала в ворота каройского каземата. Однако не здесь кончилось длительное и печальное путешествие Танчича. Почти тотчас его карета была направлена туда, где тюремные стены покрепче и откуда труднее услышать, как бьётся взволнованное сердце Венгрии. Пятьдесят вооружённых конвоиров сопровождали пленника при переезде через цепной мост, который соединяет две сестры-столицы: Пешт и Буду.

Карету сильно тряхнуло. Она въезжала вновь в тюремные ворота — на этот раз будайского каземата.

Полицейские и судебные власти были вполне спокойны, что здесь, в Буде, ничто не помешает им чинить суд над простым человеком из народа, осмелившимся громко назвать белое белым, чёрное чёрным.

Правда была под строгим запретом в Австрийской империи.

* * *

Вейль отлично понимал, что после ареста Танчича ему не избежать тяжёлого объяснения с женой. Но он уже давно к нему подготовился: собственно говоря, ему оставалось только подтвердить то, что уже фактически было сделано.

Магда встретила мужа слезами:

— Что ты наделал! Ты обманул меня! Ты предал господина Танчича! А он такой хороший… Никогда никому не делал зла. И ты обещал… Нет, я, я одна во всём виновата!..

Плечи Магды вздрагивали от рыданий, слёзы струились по щекам. Она их не вытирала, а только размазывала ладонями.

Вейль обнял жену:

— Какая ты глупая у меня, право! Ну зачем такие слова? Ещё неизвестно, кто кого предал: мы его или он нас. Пойми, он неспроста скрылся под чужой фамилией. Он обманывал правительство, нас — пограничную охрану, самого графа. Ведь не мог же граф подозревать такой обман! И ты ещё считаешь наш поступок предательством?