«Преследование молодёжи и либералов, — писал он, — это настоящая парфорсная охота, с той, впрочем, разницей, что не псы нападают на волков, а, напротив, кровожадные волки грызут верных своему делу собак. Но пусть знают наши враги: счастье штыка переменчиво!»
Вскоре после рассылки нескольких десятков экземпляров этого номера рукописной газеты Кошут был арестован и препровождён в будайскую тюрьму.
Гуваш тотчас покинул Прессбург, уехав в деревню. Он сделал это вовремя: после его отъезда за ним приходила полиция.
Попав в объятия родителей после шумных перипетий в Прессбурге, Гуваш был счастлив окунуться в сельскую тишь. На первых порах он с жаром занялся своим поместьем, но скоро охладел к сельскому хозяйству и увлёкся фабричным производством.
С тех пор прошло более десяти лет, и вот теперь у Кошута наконец забрезжила надежда осуществить давнюю мечту — войти в Государственное собрание уже не доверенным лицом, а депутатом нижней палаты. Тогда он получит трибуну, с которой будет открыто бороться с противниками национальной независимости Венгрии. Однако борьба предстояла упорная, и надо было выступить во всеоружии.
Кошут решил посетить своего могущественного противника графа Фению до того, как начнётся предвыборная кампания, и предложить ему вступить в Общество защиты венгерской промышленности, во главе которой стоял граф Людвиг Баттиани. Если Фения, не поддерживавший до сих пор этого патриотического начинания, снова уклонится от вступления в общество, он тем самым разоблачит себя перед избирателями как враг развития отечественной промышленности. Если же популярности ради он даст согласие, это можно будет использовать для прославления патриотической идеи, за которую Кошут боролся уже много лет.
Гуваш чувствовал себя неловко перед старым другом: состояние дороги свидетельствовало о его хозяйской нерадивости. Он пытался оправдаться:
— Признаться, я давно не был здесь. Крестьяне, правда, не раз жаловались, что мост обветшал, но мы так привыкли к просьбам и жалобам, часто справедливым, что пропускаем их мимо ушей. А ведь Калиш в своих отчётах ежегодно выписывает расход материала на починку моста. Лес он сбывает, а денежки аккуратно кладёт себе в карман.
Кошут собирался что-то сказать, но тут вдруг раздался сухой треск под повозкой.
— Что случилось, То́нда? — спросил Гуваш кучера.
— Беда, барин! Рессора…
Путники вышли из накренившейся набок кареты.
— Вот по каким дорогам и на каких рессорах катится Венгрия! — сказал Кошут с досадой.
