На несколько минут настроение жены дипломата было испорчено. Но блеск и пышность приёма и чарующие звуки вальса быстро вернули ей утраченное было радостное возбуждение. Она поделилась с мужем своими впечатлениями.
— Эта расточительность и изобилие, — язвительно заметил в ответ де Мирей, — напоминают мне пир вовремя чумы!
— О нет! — заявила мадам Мирей. Глаза её блестели от неподдельного удовольствия. — Я буквально отдыхаю здесь после Парижа. Теперь я понимаю, почему Вену называют городом вальсов!
— Для столицы Австрии очень лестно услышать такой отзыв от парижанки! Однако сами австрийцы прекрасно знают, что, в то время как в одной части Вены танцуют вальсы, в другой раздаются стоны голодающих. К тому же в Вену приходят беспокойные вести из провинции. Крестьяне теряют терпение, участились бунты.
— Как всё это скучно! Чего же хотят эти крестьяне?
Снисходительная улыбка скользнула по губам де Мирея.
— Того же, что и крестьяне во Франции. Они утверждают и не без основания, что голодны…
Мирей умолк. К ним приближался князь Меттерних, всё ещё статный, несмотря на годы — ему было за семьдесят. Голубые, слегка навыкате глаза, удлинённое лицо с правильными чертами, прямая, немного суховатая фигура не выражали ничего, кроме обычного радушия воспитанного светского человека, привыкшего скрывать свои мысли и чувства.
Меттерних подошёл к чете Мирей.
— Что слышно в Париже? — спросил он, и его губы сложились в улыбку, точь-в-точь такую, какой следовало одарить прибывших из Парижа путешественников, чья роль была ещё не вполне ясна старому дипломату.
— Не знаю. Уже третий день, как я оттуда, а по нынешним временам для Парижа это большой срок… А что слышно в Вене? — в тон Меттерниху спросил, в свою очередь, Мирей.
— О Вене вы имеете возможность судить лично…
Меттерних обвёл равнодушными, ставшими совсем непроницаемыми глазами гостей, группировавшихся в роскошно обставленной гостиной. Одни сидели в креслах и на диванах, за круглыми и овальными столиками, другие парами гуляли по залу или оживлённо беседовали, стоя у белых мраморных колонн.
— Должен сказать, что на взгляд приезжего и Париж кажется самым весёлым и беспечным городом в мире, — сказал Мирей, чуть приметно наклонив голову в знак почтения.
— А на самом деле? — спросил Меттерних. Он понял намёк посла и принял вызов.
— На самом деле, если хорошо прислушаться, можно услышать гул под почвой французской столицы.
— Такова Франция! С некоторых пор ваши короли только и делают, что примеряют красные колпаки…
