— Нет. Впереди череда праздников, и я хочу отдохнуть.
— Приятно это слышать. А я-то подумал, что молодежь тебя не пригласила.
— Они всегда мне рады, — улыбнувшись, мягко сказала пожилая дама. — Альбан повторяет мне это на сто ладов, а Валентина ему вторит. Но будет лучше, если они больше времени станут проводить вдвоем, а не возиться со старушкой.
Давид подал ей стакан, они чокнулись, и он сел у стола.
— Иногда я спрашиваю себя, знаешь ли ты, как сильно твои внуки тебя любят?
— Я это знаю. Но они живут своей жизнью, и это нормально. А мне очень нравится мой маленький уютный домишко!
Она сделала глоток и прищелкнула языком.
—Ты пришел, чтобы я тебе погадала? — неожиданно с волнением в голосе спросила Жозефина. — Знаешь, с того самого дня, как я попала в больницу, карты лежат в ящике и мне совсем не хочется их доставать.
— Я и не думал о картах, Жо. Я пришел, чтобы поцеловать тебя и… поговорить.
— Ты выглядишь озабоченным… Что-то случилось? Это связано с женщиной?
Окинув его строгим инквизиторским взглядом, она заключила:
— Это не серьезно.
Когда она так на него смотрела, Давиду казалось, что он становится прозрачным, поэтому он поторопился выложить то, что было у него на душе.
— Это касается тебя. Тебя и твоих проклятых секретов. Ты сеешь неприятности в своей семье, Жо.
— Я?
— Ты отмалчиваешься, а они ищут. Угадай, зачем Альбан ездил сегодня утром в Гавр? Чтобы поговорить с отцом Эриком!
— Не может быть! — взорвалась Жозефина. — С отцом Эриком Ватье? Да откуда они могли…
— У меня не спрашивай, я понятия об этом не имею. Зато расскажу тебе о визите Валентины. Она пришла ко мне сама не своя. Она видит, что Альбан что-то от нее скрывает. Он постоянно о чем-то размышляет, а что, по-твоему, думать Валентине? Он боится рассказать ей о том, что его мать была сумасшедшей, потому что Валентина ждет ребенка. И из-за этого они ссорятся. Кстати о ссорах. Мы с Альбаном на днях, на пляже, тоже чуть не поссорились. Он подозревает, что ты рассказываешь мне то, что таишь от него, и злится.
— Но ведь тебя все это не должно касаться! Ну зачем, черт побери, Альбан вернулся? Прошлое спокойно спало, все было так хорошо…
На последнем слове голос Жо оборвался — было очевидно, что потеря желанного спокойствия приводила ее в отчаяние. Встревоженный Давид придвинул свой стул так, чтобы оказаться лицом к лицу с пожилой дамой, и взял ее руки в свои.
— Не расстраивайся, Жо, тебе это вредно. Я просто пытаюсь прояснить ситуацию. Альбан, Жиль и Коля сейчас, как охотничьи псы, — они не собьются со следа!
