«За все время я не обменялся с ней и дюжиной слов. Странно…»
Уже стоя на тротуаре и запирая дверь на ключ, Давид осознал, что с некоторых пор слишком часто думает об этой истории. Если даже он на столько вопросов не находит ответа, как можно ставить Альбану в вину его упрямство?
«У него скоро будет ребенок, и он хочет знать, какие гены тот унаследует. Жо придется вынести сор из избы. Даже если его окажется слишком много!»
Но не приличия заставляют пожилую даму молчать, в этом Давид был уверен. Для молчания у нее есть более веские причины, иначе она не стала бы хранить в душе весь этот яд.
«Если бы Альбан не вернулся, если бы он все так же был пилотом, если бы при посадке не лопнула шина…»
Прошлого не вернешь. К тому же Давид искренне обрадовался, узнав о решении Альбана вернуться. В течение многих лет, приезжая к Жозефине, чтобы убедиться, что она ни в чем не нуждается, он с грустью смотрел на фасад спящего «Парохода». Закрытые ставни неотвратимо напоминали ему об ушедшей юности и о приятных моментах, пережитых вместе с тремя братьями Эсперандье. Великолепная вилла старела, разрушалась под порывами морского ветра. Жозефина, конечно же, вздохнула бы с облегчением, если бы дом совсем развалился, но Давид, не говоря об этом вслух, мечтал, чтобы «Пароход» обрел новую жизнь.
«Именно это сейчас и происходит. Значит, жалеть не о чем!»
Он окинул взглядом темную витрину агентства. На каждом объявлении под кратким описанием красовалась эффектная фотография выставленного на продажу дома или квартиры. Но ни один из этих домов не идет ни в какое сравнение с «Пароходом», слово агента по недвижимости!
* * *
Усталая Валентина вышла из примерочной. На лицах Софи и Малори появились скептические гримаски.
— Нет, и это не подходит, — высказала свое мнение Малори.
Валентина со вздохом вернулась в кабинку. Это был уже третий бутик. Позади несколько часов утомительных переодеваний. Критические замечания Малори ее абсолютно не задевали, а вот пренебрежительные ужимки Софи приводили в отчаяние.
— Давайте где-нибудь пообедаем, — предложила Валентина, застегивая пальто. — Я больше не могу. И вдобавок умираю от голода.
— Ой, а ведь правда! Ты в положении, и мы должны тебя щадить! — воскликнула Малори.
— Не будем преувеличивать, — брюзгливо заметила Софи. — Беременность — не болезнь. Хотя некоторым нравится, когда все их жалеют…
Имея за плечами огромный опыт в этой области, она не давала Валентине никаких поблажек.
