Я бы поднял такой вопрос: являются ли «Итоги» богословским трудом? Вообще это скорей справочник. Директор нашего дома удивился, что Вы его систематически прочли. Впрочем, понятно, учитывая, что много трудов Вам недоступны. Собственно говоря, богословское произведение — большая редкость. На основе малого, что я читал, не вижу повода полагать, что авторы не признают истинного богословия, хотя, может быть, сами они уже не способны им заняться, будучи слишком преданы своей специальности. Я не имею права судить о книге, которую только раскрыл, но не точней ли был бы такой титул: «Суждение богословия о современной науке»? Что истинно богословский труд оскудел, это другое дело. Впрочем, это может быть и не так. Я Вам все обещаю растолкование о «левых католиках» (Консилиум, статья Секундо Галилеа).
Наконец, об объективности богослова. Лили Серториус пишет (стр. 565):
En Occident, la teologie et la piete sont souvent largement separes: quelques individualites seulement se sont preoccupes de leur compenetration reciproque (…) En Orient (…) l' experience religieuse (est) un element constitutive important du travail theologique applique a la Revelation [61].
1. Истинное и полное богословие всегда вытекает от житейских интуиций одной души. 2. Но не всякий воистину богословский труд может называться полным богословием. 3. Много богословских дисциплин только подготовляют или прислуживают богословию в полном смысле. Автор говорит о богословии в широком смысле. Он не исключает роли личного опыта. Но действительно, во 2 и 3 требуется полная объективность. Да и возможно, что по I типу богословия, творческому, он мало опытный.
1. Чтоб творческий богословский труд не вытекал от сокровенных переживаний одной души — психологически просто немыслимо. Вот мы с Вами и богословствуем о наших заветных стремлениях. Я показываю Ваши письма католическим богословам. Кто интересуется этими вопросами, а кто — нет. Но Вас хвалят, и никто Вас не обвиняет в субъективности. Приведу другой пример — о левых католиках. В 1935 г. дружина доминиканцев стала издавать журнал «7». Выходил еженедельно, но и предвидено было, что из него выйдет газета. Журнал поднял много надежд, но и много вражды. Они опубликовали интервью с Леоном Блюмом, главой «Фрон Попюлэр» [62], где тот говорил, что не видит, почему католики не сотрудничали с ними по социальным вопросам. Тут уже поднялся скандал, и по приказу из Рима издание было прекращено. Удар был велик не только для дружины доминиканцев, но еще больше для их друзей. Настоятель и вдохновитель, о. Бернардо, временно удалился, а другие остались в Париже, чтобы утешать своих смущенных друзей. Когда о. Бернардо вернулся после каких–нибудь двух месяцев, то он привез с собою рукопись чисто духовно–богословской книги «От Евхаристии до Троицы». Удивлялись, что он смог заняться богословием при таких обстоятельствах, а он отвечал: «Мон шер, если бы я этим не занялся, я бы издох!»
