— Всё. Взорвали мы фабрику. Своими руками взорвали. Согласно приказу, чтобы не досталась врагу. — Помолчал, вздохнул и говорит: — Давно ли новый корпус достроили… Горит, наверное, еще. Не в силах я был это видеть, вот и ушел. Делать мне теперь больше там нечего. Не найду здесь нужного дела — уйду в партизаны. Там я еще сгожусь.
Я не выдержала и к нему:
— А как там наши козочки? Кормит их Марфуша?
Дядя взглянул на меня. Вижу, ему совсем не до того.
— Немцев-то еще нет в городе? — спрашивает тетя.
— Пока нет. Бой на подступах идет. Я уходил — горел вокзал, а в нашей Слободе пока тихо.
Тут я возьми и скажи:
— Давайте я схожу за нашими козочками и пригоню их сюда.
Тетя рот раскрыла:
— Да ты что, неразумная!.. Это за двадцать-то пять верст в огонь!
— Так там же тихо пока, — долблю я свое. — Я еще успею… Туда с кем-нибудь на попутных. Сбегаю, и скорее назад!..
Тогда уже дядя строго:
— Еще что надумала… «За козами!»
А во мне, не знаю и откуда, взялось упрямство.
— Всё равно, — заявляю, — я за ними схожу. Мне их жалко. — И в слезы. Тут дядя рассердился не на шутку.
— Только попробуй, — сказал. — Я не посмотрю, что ты уже большая, по-отцовски пройдусь ремнем. Глядите, что придумала!..
Спать легли в тот вечер поздно. Всё судили, что же будет дальше, если фашистов не остановят на Волге. Вон ведь, они со всех сторон рвутся к Москве. Дядя одно говорит: «Не видать им Москвы. Как бы ни было — Москвы не увидят. Вот и Ленинград, уж как грозились, а стоит он и будет стоять».
А я легла и не могу уснуть. Всё мне виделись мои козочки брошенные. Может быть, это было во сне… Динка так жалобно блеет, меня кличет. Зинка встает на дыбы, смотрит, не иду ли за ними.
Солнце еще не поднялось, я и решила: уйду потихоньку, пока тетя с дядей спят, доберусь до нашей Слободы, заберу козочек и Борьку заберу. Ну, а вернусь с ними сюда, что мне сделают? Может, и поругают, но про себя похвалят: «Молодец Надя. Вон какая она! Спасла наших домашних животных».
Так я и улизнула из дому.
С утра уже по-осеннему было холодно. Хорошо, пальто надела, а то бы замерзла. Я ведь надеялась, что устроюсь на какую-нибудь машину до города.
Не знаю, сколько шла, но машин всё не было. Потом какой-то дед вез меня на подводе, пока ему не нужно было сворачивать в сторону. Ну, я опять пешком дальше. Тут догнал меня трактор с прицепом. Трактор вела тетка, на прицепе сено высоко наложено. Я понимаю — куда же меня тут. Но трактористка сама остановила трактор. Подзывает меня:
