— По правде говоря, — ответил Донал, — мне и в самом деле есть за что Его благодарить. Столько всего вокруг хорошего! Неудивительно, что обо многих из этих благословений я просто забываю. Но я благодарен вам за напоминание — и спасибо Господу за то, что Он дал мне крепкие ноги!
Он снял со спины мешок, развязал тесёмки и протянул развалившийся башмак сапожнику. Тот присвистнул.
— Да–а… Что называется, душа от тела отлетела, — протянул он, неспешно и деловито рассматривая башмак со всех сторон.
— Ага, — согласился Донал. — Без воскрешения, пожалуй, не обойтись.
— И шутки–то у вас, сэр, старые! Только хорошая шутка не износится, пока рядом с нею живут поэзия и правда!
«Ну, кто теперь скажет, что это не Божьих рук дело? — подумал про себя Донал. — Я–то думал, что у меня просто башмак порвался, а Господь через этот башмак дал мне такого чудного друга!»
Тем временем сапожник продолжал внимательно разглядывать башмаки.
— Может, их уже и чинить не стоит? — немного обеспокоенно спросил Донал.
— Чинить–то стоит, пока кожа стежок держит, — ответил старик. — Только вот не знаю, что мне спросить с вас за работу. Ведь дело тут не только в том, сколько у меня на это уйдёт времени. Надо ещё подумать, сколько вы эти башмаки проносите. Не могу же я брать за работу больше, чем она того стоит! Вот починю я вам башмак, возьму шиллинг, а от башмака проку всего на шесть пенсов. Да вы, как я погляжу, больше и заплатить–то мне не сможете. Нет, так нельзя! Только вот в чём загвоздка: чем дряхлее башмак и чем меньше он вам прослужит после починки, тем больше над ним приходится корпеть!
— Сколько вы над ним сидите, столько и нужно спрашивать.
— Значит, когда ко мне придёт бедняк, у которого больше и надеть–то нечего, придётся ему сказать, что его овчинка выделки не стоит. А ведь людям такое слышать тяжко, особенно тем, у кого ноги не такие крепкие, как у вас!
— Но разве так заработаешь на хлеб? — спросил Донал.
— Об этом я не беспокоюсь. Обо мне есть кому позаботиться.
— И кто же о вас заботится, если не секрет? — поинтересовался Донал, уже угадывая ответ.
— Ну, Сам Он, правда, не сапожник, но когда–то был плотником, а теперь Он среди нас, мастеровых, самый главный, всему Глава. И если Он чего не выносит, так это скряжничества!
Сапожник замолчал, но Донал ничего не ответил, и через минуту он опять заговорил:
— Если кто ради блага ближнего берёт с него меньше, чем положено, тому и награда будет больше, когда придёт время отправляться домой. А тому, кто хватает всё, что руки загребут, Он скажет: «Значит, о себе заботился? Ну так и продолжай, ты уже получил свою награду. Только ко Мне не подходи, Я не знаю тебя»… А что делать с вашими башмаками, сэр, ума не приложу. Они ещё вам послужат, и я с радостью за них возьмусь, но ведь завтра воскресенье. Другие–то у вас есть?
