– План вступает в завершающую стадию. Сейчас мы разрабатываем его самую яркую и кровавую часть! Мир содрогнется! Мы захватим огромное число заложников и сделаем так, что спасти их будет невозможно. Каждый час будет умирать один из них!… Нет! Не один! Лучше сразу десять! Их будут вешать! Резать на куски! Топить в Волге и жечь на костре!…Что там еще?! Да! Еще сажать на кол и разрывать на части!
Казалось, что с ним вот-вот случится припадок.
– И каждый россиянин! каждый! – орал, багровея, Березовский, – будет все это наблюдать дома, сидя в домашних тапочках перед телевизором!!!
Внезапно истерика прекратилась. Березовский испытующим взглядом смотрел на побледневшего собеседника.
– Ну как? – вдруг совершенно спокойно спросил он, – устоит после этого власть? Любая?
Дибаев решительно встал и направился к выходу.
– Постойте, Николай Алексеевич! – обратился к его спине Березовский. – Что такое? Крови испугались, с вашим-то прошлым? Смешно! Я еще не закончил…
– Нет уж, без меня! Меня тошнит от вас и ваших кровавых фантазий!
– Какие мы нежные! Да постойте же! Вы еще папку не видели.
– Какую папку? – насторожился Дибаев.
– Уверяю, через десять минут ваши взгляды переменятся! Тут такая папка, что вы сильно удивитесь.
Березовский достал откуда-то из-под стола пухлую папку с потрепанными тесемками, бросил на стол.
– Бессмертный роман "Золотой теленок" читали? – спросил он. – Так вот, эта папка продается за… даже не знаю, сколько попросить, чтобы не прогадать! Давайте начнем со ста миллионов. Фунтов, разумеется.
Дибаев внимательно следил, как Березовский нервно развязывает тесемки. Фотография серьезного мальчика лет двенадцати лежала сверху. Дибаев узнал себя. Березовский положил фотографию на столик и зашелестел бумажками.
– Вот, по порядочку… Болезни детские. Медицинская карточка из архива районной поликлиники: "энурез"! В переводе – недержание мочи! Неприятная штука, правда?
Дибаев презрительно сощурил глаза:
– Мелковато!
– Погодите. Ничего интереснее, чем материалы из этой папки, я не читал в жизни! А вот институтская многотиражка за 1980 год. И в ней – что? Стихи первокурсника Коли Дибаева. Я их показал психологам – говорят, имеем дело с психопатической натурой, склонной к антисоциальному поведению, алкоголизму и насилию, основанному на скрытом комплексе неполноценности. Уже интереснее, да? Во-от…
Березовский ловко нацепил узкие очки в тонюсенькой, почти невидимой оправе и победоносно откинулся на спинку стула.
