Я пошел к себе, а по дороге заглянул в буфет. Съел винегрет, заправленный прогорклым постным маслом, выпил стакан чая с кусочком сахара (второй кусочек положил в карман для дочки) и стал ждать. В половине двенадцатого ночи мне позвонили: «Спускайтесь, машины у подъезда». На улице уже стояли три «эмки». В первую сели Горнов и проводник. В двух других разместились Мозов, я, агенты и два бойца охраны.
С площади Дзержинского взяли курс на Можайское шоссе. Город был погружен в темноту. Машины шли медленно, иногда включая подфарники. У деревни Мамоново, до которой добрались минут за сорок, произошла небольшая заминка — тут почему-то застряла двигавшаяся к фронту автоколонна. Через четверть часа поехали дальше. Миновали Одинцово, свернули вправо, на узкую лесную дорогу. Проскочили какую-то аллею. Затем было несколько поворотов с подъемами и спусками, и наконец машины остановились около шлагбаума, охранявшегося военным патрулем. Офицер проверил документы и дал команду открыть шлагбаум. Машины выехали на площадку, окруженную со всех сторон лесом. Слева на склоне среди деревьев виднелись силуэты двух небольших зданий. Справа, ниже по склону, недалеко от оврага, стоял одноэтажный каменный домик с мезонином. Типичная помещичья усадьба прошлого века. Я спросил проводника: где мы? «Власиха», — кратко и непонятно ответил он. Оказалось, что местность эта именуется так по имени хозяйки имения. Что касается поселка Перхушково, имя которого вошло в летопись Великой Отечественной войны как район дислокации штаба Западного фронта, то он находился от домика с мезонином на расстоянии добрых трех километров.
Мы с Горновым направились к крылечку дома. Несколько ступенек, простенькие перила, незатейливый деревянный навес над крыльцом. Решили тут подождать. До назначенного времени оставалось пятнадцать минут. Мозов с бойцами охраны и агентами остались в машине.
Качались, поскрипывая, сосны. Шевелил ветками ночной ветерок... «Время. Пошли!» В приемной командующего дежурили два офицера. Старший по званию сидел за столом, рассматривая какие-то бумаги. На столе стояло несколько телефонных аппаратов. Офицер помоложе шагнул к нам навстречу с журналом в руках. О нашем приезде им, видимо, было уже известно, так как старший офицер спросил:
— Вы на прием к командующему в один тридцать?
— Совершенно верно, — ответил Горнов.
— К сожалению, придется подождать. У него непредвиденное совещание. Присядьте, пожалуйста, сюда (он указал на диван). Полистайте журналы.
