— Титов, продолжайте ваши показания!
— Буйнову без особого труда удалось войти к вам в доверие. Он передавал вам якобы важные сведения о советских партизанах, а практически — это была дезинформация. Партизаны же успешно использовали его информацию о дислокации германских войск, о расположении учреждений, складов в городе, численности гарнизона и другие ценные сведения...
Офицер рявкнул:
— Факты! Факты! Доннер веттер!
Титов посмотрел Шранке прямо в глаза, кивнул.
— Точных фактов сейчас я вам сообщить не могу, господин следователь. Но хорошо знаю, что дважды ваши карательные экспедиции пытались разгромить главную базу местных партизан. Первый раз они пришли на пустое место. А второй раз — напоролись на мощную партизанскую засаду и отошли, неся большие потери. Обе карательные экспедиции направлялись в лес по наводке Буйнова.
Следователь заерзал на стуле, гневно поглядел на Буйнова, губы его шевелились. Он судорожно листал толстую папку, что-то искал в ней, делал какие-то записи. Провокатор, схватившись за голову, качался из стороны в сторону. Вдруг он закричал истошным голосом:
— Да что же он мелет?! Докажи, подонок!
Партизан развел руками.
— Давай-ка, Захар Петрович, расскажи сам все по порядку: как и что было на самом деле. Чистосердечное признание снимает вину, сам слышал.
— Да о чем же я еще должен говорить, скотина?
Титов осуждающе покачал головой.
— Ну как знаешь. Меня в клевете обвиняешь, а сам заврался. Да и сейчас хитришь. Стараешься ввести следствие в заблуждение.
— Например?
— Пожалуйста. О взрывчатке, что хранится в твоем доме, ты сказал? Что-то я не помню.
Майор посмотрел на Буйнова.
— Ну, отвечайте!
— Что отвечать?! — сорвался Буйнов.
— О заряде расскажи, приготовленном для взрыва городской гостиницы, — ввернул Титов.
Тогда сорвался Шранке, угрожающе зашипел:
— Послушай, ты, грязная русская свинья! Если все это не подтвердится, я прикажу разорвать тебя танками?
«Смерть провокатору!» — вспомнил Титов записку товарищей.
Гитлеровец достал платок, тщательно вытер лицо. Вид у следователя был растерянный, он, видимо, все еще находился на распутье.
А Буйнов уже начал каяться.
— Что же мне делать, герр следователь? Клянусь вам, что я передавал вам все, что получал от них...
Партизан отрицательно помахал рукой, строго сказал:
— Стоп! Опять ложь! Ты, Буйнов, передавал им только то, что тебе было приказано, чтобы завоевать у немцев доверие. Разве не так? А скажи, куда девалась политическая литература?
