Уже некоторое время к диалогу двух противоборствующих сторон примешивался далекий рокот, словно в небе кто-то завел кофемолку. Теперь рокот обозначился ниже, громче — и из-за леса выплыла хищная тушка вертолета. Камаз не обращал на рокот внимания — мало ли кто летает над Москвой, — но тут, когда закричали, обернулся.
Лицо Камаза перекосилось ужасом, и это было так же примечательно, как если бы от ужаса перекосился ну, скажем, ковш экскаватора.
Вертолет был не какой-нибудь гражданский потрепанный пузырь, — а хищной военной раскраски, с тридцатимиллиметровыми авиационными пушками и блоками неуправляемых реактивных снарядов, мертво скалившимися по обе стороны тупого носа, и с двумя кассетами, из которых торчали головки «Штурма» или еще какой ракеты «воздух — поверхность». Вертолет медленно сделал круг почета над остолбеневшей публикой, спустился ниже и завис в двух метрах над головами бандитов.
Песок, поднятый лопастями, летел во все стороны, У одного из бандюков выдуло из кармана небрежно засунутые туда «деревянные»… За спиной Камаза кто-то истерически вскрикнул. Вертушка подалась еще ниже к земле, дверца технического отсека распахнулась, и из нее спрыгнул невысокий человек в деловом прикиде, подошел к беседующим.
— Какие вопросы? — негромко спросил Черяга. К чести Камаза, бандит попытался сохранить лицо. И это бы ему удалось, если бы не растерянный шепот его подручных и хлопанье дверец «БМВ».
— Да вот, — сказал бригадир, — надо было посмотреть на тебя, какой ты есть. А то на моей земле стоишь, а носа не кажешь…
— Посмотрел?
Камаз развел руками, пытаясь скрыть невнятицу собственных слов.
— Какие проблемы, браток! Посмотрел. И обернулся к ребятам:
— Поехали!
«БМВ» летел с площадки так, что шины взвизгивали на поворотах.
Боря Перчик на чердаке пятнадцатиэтажки растерянно переводил ствол с вертушки на Черягу и обратно. Ему было велено стрелять, если все стреляют, и не стрелять, если стрельбы нет. Ему не было дано никаких ценных указаний насчет появления в районе стрелки боевого вертолета новейшей модификации. Поразмыслив, он решил, что ситуевину следует отнести ко второму обговоренному случаю: случаю отсутствия стрельбы.
Вздохнул и принялся паковать винтовочку — штучка была ценная, в другом месте непременно пригодится.
Самое удивительное было то, что Боря, недавно вернувшийся из Чечни, не мог опознать типа вертушки.
Юра Брелер и сам толком не знал, что задумал Черяга и куда так неожиданно он сорвался за полтора часа до стрелки. Сейчас он стоял и попеременно глядел то на «БМВ», улепетывающий к переезду, то на ощетинившуюся стволами летающую морду.
