Один только Кейн ел с завидным аппетитом. Он жадно поглощал огромные количества искусственного мяса и овощей. Он уже съел две полные порции и приступил к третьей, без малейших признаков насыщения. Деликатно игнорируя людскую прожорливость, кот Джонс аккуратно и не спеша ел из своей миски в центре стола.
Кейн поднял глаза от тарелки и заговорил с набитым ртом.
– Первое, что я сделаю, вернувшись домой, это поем нормальной пищи. Меня уже тошнит от искусственной. Что бы там ни говорили все инструкции Компании, у этой пищи какой-то неистребимый неприятный привкус.
– Мне доводилось есть кое-что и похуже этого, - задумчиво сказал Паркер, - но и получше тоже.
Ламберт хмуро взглянула на инженера.
– Для человека, которому не нравится эта еда, ты поглощаешь ее уж слишком интенсивно. Как будто ешь последний раз в жизни.
– Я имел в виду, что мне-то она нравится, - объяснил Паркер, отправляя в рот очередную ложку.
– Ты не шутишь? - Кейн, не переставая есть, посмотрел на инженера с подозрением, словно решив, что у того не все в порядке с головой. - Ты же знаешь, из чего делается эта пища.
– Да, я знаю, - ответил Паркер. - Ну и что же? Теперь это уже снова пища. И не тебе об этом говорить, ты сам уписываешь ее за обе щеки.
– У меня есть уважительная причина, - Кейн подцепил очередной кусок мяса. - Я долго ничего не ел.
Он оглядел сидящих за столом людей.
– Никто не знает, как потеря памяти влияет на аппетит?
– Аппетит, черт побери! - сказал Даллас. - За все время, пока ты был без сознания, в тебя вводили только жидкость. Сахароза, декстроза и тому подобное поддерживали твою жизнь, но этого явно слишком мало. Ничего удивительного, что тебе хочется есть.
– Да, - Кейн закончил очередную порцию. - У меня такое чувство, будто я.., будто я…
Он не договорил, лицо его скривилось, потом на нем появилось выражение растерянности и легкого испуга. Рипли наклонилась к нему.
– Что с тобой, Кейн? Что-то случилось? Что-то с едой?
– Нет… Не думаю. На вкус она обычная. Я не думаю… - он опять не закончил фразу и начал шумно дышать, как если бы ему не хватало воздуха.
– Тогда в чем же дело? - спросила взволнованная Ламберт.
– Я не знаю, - лицо его опять исказилось. - У меня начинаются судороги.., мне хуже.
Остальные члены экипажа напряженно смотрели, как Кейн согнулся пополам от боли. Неожиданно он издал душераздирающий вопль и обеими руками схватился за край стола. Суставы его пальцев побелели, вены набухли. Все тело Кейна сотрясала дрожь, словно от озноба, хотя в кают-компании было довольно тепло.
