– Прозрачна, как джин. - Амброуз сделал большой глоток. - Это, кажется, английское выражение?
– Да, но вы можете свободно употреблять американизмы. Я немало поездила по свету. - Пруденс одарила его еще одной из своих безукоризненных, ошеломляющих, лукавах улыбок.
Амброуз прочистил горло и окинул взглядом пропеченный солнцем пейзаж за окнами.
– Отличная погода, не правда ли?
– Ладно уж. Равенство действительно дало нам неравные шансы. - Пруденс достала новую сигарету и прикурила, позволив Амброузу поднести огонь. - Расскажите мне лучше, что вы собираетесь делать с этими дУхами. Изгонять?
– В данном случае это невозможно, - серьезно ответил Амброуз.
– В самом деле? У вас есть теория?
– Да. И я намерен проверить ее здесь.
Пруденс смотрела на него, не скрывая изумления, и это польстило Амброузу.
– А она объясняет, почему их можно увидеть только с помощью этих специальных стекол? И почему они поднимаются и опускаются?
– Однако вы следили за новостями.
– Разумеется. Но не томите же меня.
Амброуз прикоснулся кончиками пальцев к запотевшему от холода бокалу.
– Мне немного неловко. Вы ведь знаете, как художники не любят показывать свои картины до тех пор, пока не закончат работу. Примерно такие же чувства испытывают ученые к своим излюбленным теориям. Не хотят оглашать их до тех пор, пока не разложат все по полочкам.
– Понимаю. - Пруденс приняла отказ на удивление спокойно. - Придется подождать, когда об этом расскажут по радио.
– А, черт, так и быть, - сказал Амброуз. - В конце концов, какая разница? Я уверен в своей правоте. Объясняется все довольно сложно, но, если хотите, я попытаюсь.
– Хочу. - Пруденс привстала в кресле и пересела так, что ее колени коснулись колен Амброуза.
– Помните Планету Торнтона? - спросил он, стараясь не отвлекаться.
– Так называемый «призрачный мир», прошедший вблизи Земли около трех лет назад?
– Я помню беспорядки. В то время я была в Эквадоре.
– Беспорядки помнят все. А вот физиков больше задело то, что Планета Торнтона была захвачена Солнцем. Она состоит из антинейтрино, следовательно, должна была пройти Солнечную систему по прямой, и мы никогда бы ее больше не увидели. То, что Планета вышла на орбиту вокруг Солнца, расстроило множество ученых, и они до сих пор пытаются выдумать новый комплекс сил взаимодействия, объясняющий ее поведение. Но самое простое объснение заключается в том, что внутри нашего Солнца находится еще одно, состоящее из того же вида материи, что и Планета Торнтона. Антинейтринное солнце внутри нашего адронного.
