Как бы обобщая все сказанное в похвалу святой диакониссе, святитель призывает ее и прославляет: "Радуйся и веселись, и находи утеху в твоих добродетелях" [с. 631]. "Помышляй о воздаяниях за свои добродетели, о блестящих наградах, о светлых венцах, о хороводе вместе с девами, о священных обителях, о небесном брачном чертоге, об уделе, общем с Ангелами, о полном дерзновении и общении с Женихом, о том удивительном шествии с факелами, о благах, превосходящих и слово, и ум" [с. 577]. "Блаженна ты и трижды блаженна ради проистекающих отсюда венцов" [с. 649].
Духовный облик самого святителя
В письмах к святой Олимпиаде ярко проявляется и величие духовного облика самого святителя Церкви Христовой.
В самом начале первого же письма святитель Иоанн Златоуст изображает картину печальных событий своей жизни, напоминающих собой волнуемое бурей море. Но "какое бы подобие ни нашел я, — продолжает он, — для настоящих бедствий, слово слабеет пред ними и умолкает" [с. 566]. И что же? Святитель с полным спокойствием предает себя в волю Божию. "Хотя я и вижу все это, я все-таки не отчаиваюсь в надежде на лучшие обстоятельства, памятуя о Том Кормчем всего этого, Который не искусством одерживает верх над бурей, но одним мановением прекращает волнение моря" [с. 566]. "Совершенно спокойно, — сообщает он несколько позднее (в восьмом письме), — подсчитываем наши разнообразные и непрерывные страдания, мучения, злоумышления, находя постоянно удовольствие в воспоминаниях о них" [с. 631].
Много претерпел святитель от злых людей и в Константинополе и, особенно, на своем исповедническом пути от Константинополя через Кукуз до Коман — места кончины. Вот как он описывает этот тернистый путь: "Почти тридцать дней, а то и больше я боролся с жесточайшими лихорадками, и в таком состоянии шел этим длинным и трудным путем, будучи осаждаем и другими тяжкими болезнями, происходившими от желудка" [с. 635]. "Когда я вступил в Кесарию, изможденный, находясь в самой высшей степени развития пламени лихорадки… я добрел до гостиницы, лежащей на самом краю города, и старался найти врачей, и погасить ту печь: это была самая высшая ступень развития трехдневной лихорадки. Сюда присоединялось еще утомление от дороги, усталость, разбитость, отсутствие тех, кто услуживал бы, недостаток необходимых вещей, то, что у нас не было никакого врача, что мы были измучены напряжением, жаром и бодрствованиями, так что я вошел в город почти что мертвецом" [с. 639]. "В продолжение этого длинного и трудного пути вытерпел такого, что в большей части способно было причинить смерть" [с. 617].
