Городские горлопаны уверяли столько раз, что болеют‑де за нас; Не прими тех слов на веру: голосят, как терутеру, только для отвода глаз.>46
И все те, о простодушные козопасы, кто с вами заводит речи о козопасьем вопросе, просто–напросто разглагольствуют для отвода глаз.
И еще одно: разве следует говорить лишь о том, что имеет отношение к непосредственному будущему, к реальной пользе, которую могут извлечь из наших слов слушатели? Рассуждая об этом предмете, духовный наставник падре Алонсо Родригес>47 в главе XVIII трактата I части III своего произведения «Путь к обретению совершенства и христианских добродетелей» говорит нам, что «наши заслуги и совершенство нашего творения не зависят от того, извлекут ли из этого прок другие; скорее можно прибавить вот что нам в утешение, а вернее сказать, в утешение нашей безутешности: наши заслуги, и наша награда, и выигрыш не в том, чтобы обратить других на путь истинный и собрать множество плодов; но в некотором смысле можно сказать, что мы больше содеем и больше будет наша заслуга не тогда, когда плоды на виду, а тогда, когда их нет и в помине».
И разве речь Дон Кихота, обращенная к козопасам, уступает в героизме и бесполезности той, которую близ Санта–Крус и в доме у индеанки Капильяны держал перед индейцами Франсиско Писарро>48 и в которой излагал он основы христианского вероучения и толковал о могуществе короля Кастилии? Чего‑то он все‑таки достиг, ибо индейцы, чтобы доставить ему удовольствие, трижды вознесли над головами испанский стяг. Разглагольствования Писарро оказались не совсем бесполезны; и не совсем бесполезны были разглагольствования Дон Кихота.
Сервантес, лукавец, и впрямь называет речь нашего Рыцаря разглагольствованиями без нужды, но притом добавляет: пастухи слушали его «в недоумении и растерянности». Тут‑то и проясняется истинный смысл этого эпизода: ведь если своими разглагольствованиями Дон Кихот поверг козопасов в недоумение и растерянность, стало быть, речь его не была совсем уж бесполезна. И тому есть доказательство: пастухи решили потешить и повеселить нашего Рыцаря пением одного влюбленного подпаска. Подобно тому как плоть порождает плоть, слово порождает слово, а дух порождает дух, риторика Дон Кихота породила, в свой черед, пение романса под звуки пастушеского рабе- ля.>49 Таким образом, слово Дон Кихота оказалось небесполезно; да чистое слово и не бывает бесполезно. Если и не понимает его народ, то хотя бы ощущает потребность понять и, послушав, заводит песни.
