— Молодой человек! Прошу!
Дверь чертова дома распахнулась, на пороге застыла мумия герцога. Она делала знаки руками, приглашая войти.
— Обойдешься, — прошептал Андрюха. — Мне как раз и надо было, чтобы вы показались.
Он раскрыл дрожащую ладонь. Перстень нагрелся, требуя принятия решения. Ему тоже хотелось создать новую легенду.
— Вы уверены, что не хотите подняться? — елейным голосом пел черноволосый. — А мы бы могли обсудить детали свадьбы.
— Никакой свадьбы не будет.
Дыхание у Андрюхи перехватило. Сначала они хотели загнать всех скопом в одну легенду. А когда не получилось, ведь Василевский отказался в этом участвовать, они решили разыграть карту со свадьбой.
— Если только через два года, — добавил он уже сам для себя. Хотя какие, к черту, два года! Сейчас бы выжить!
— Ну что вы! И жених, и невеста готовы, — суетился в окне черноволосый.
— Тезка, — качнул головой Василевский. — Его имя угадано, и сейчас он должен лезть на самую высокую сосну.
— Свадьба заявлена. Гости приглашены, — разливался соловьем черноволосый. — Имя жениха не названо!
Крышка Колодца грохнула, соскакивая со своего векового места.
— Черт, — прошептал Андрюха, сползая на ступеньки Колодца.
Из распахнутого жерла полезли звери. Страшные, ободранные. Коровы, козы, овцы со свалявшейся шерстью, с пробитыми головами, с вытекшими глазами. А по переулку, сверху от олененка, потекла толпа мертвецов.
— А вот и гости! — захлопал в ладоши черноволосый. — И как удачно — есть жертва!
Андрюха сжался, понимая, что если он еще немного промедлит, то его бросят Водяному.
— Все готово! — Раскинул руки черноволосый. — Невеста скоро прибудет!
— Неправда!
Опираясь о кирпичную кладку, Андрюха поднялся. Левой рукой вытянул правую руку из кармана, разжал кулак. Кольцо легко покачивалось на вспотевшей ладони. Осторожно, чтобы не уронить, он перекатил перстень с руки на руку, дрожащим указательным пальцем подцепил ободок, натянул перстень на нижнюю фалангу.
Вой, крики и стоны, окружающие его все это время, стихли.
— Убирайтесь туда, откуда пришли, — хрипло произнес он, направляя руку в сторону напиравшей толпы животных. — Туда, где ваше место!
Животные взревели и, наседая друг на друга, затаптывая ободранных кошек и бесхвостых собак, попятились.
— И вы убирайтесь по своим могилам! — повернулся он к хору покойников. С раздробленными головами, с оторванными руками и ногами они напирали друг на друга, под ногами ползали дети, дергали женщин за ветхие юбки.
