Кузьмин все время был молчалив, сдержан. В воскресенье после завтрака подошел ко мне, взял под руку:
— Пройдемся!
Я ожидал, что разговор пойдет если не о литературе, то, по крайней мере, о журнале. Ничего подобного! Он стал вспоминать, как отдыхал здесь, на Нарочи, вот на этой поляне, дикарем. Поставил палатку и жил, ловя рыбу. В то время здесь жил какой-то местный рыбак, знавший места, где клюет. Он, то есть Кузьмин, все просил того рыбака поделиться секретами, споил цистерну водки, — черта с два. Выйдет на берег, разведет руками, показывая на горизонт:
— Во-он там! — и дело с концом.
Двойственное впечатление оставляет Машеров. С одной стороны, рост, осанка, голос. А с другой — некая заданность, граничащая с театральностью. Слова, которые он произносит, похожи на гальки, побывавшие в тысячах и тысячах руках: они круглы, гладки и... неинтересны. Слушаешь — все правильно, все так и надо, а — не задевает и не трогает.
Отталкивает и налет барства. М. М. Джагаров во время войны был боевым партизаном, чуть ли не начальником штаба бригады. Казалось бы, с ним-то Машеров и другие должны быть на дружеской ноге. Свой же брат, партизан...
Так нет, Джагаров буквально немеет и цепенеет при виде начальства. Во время обеда или завтрака ходит вдоль стола на цыпочках и со страхом посматривает на тарелки Машерова и Аксенова. Особенно Машерова. И обедает не вместе со всеми, а в сторонке, за отдельным столиком, судя по всему, предназначенным для обслуживающего персонала.
Впрочем, в «обслуживающий» попал и председатель райисполкома. Под конец, во время обеда, Машеров поднял его и давай отчитывать. Мол, так дело не пойдет... Мол, ты такой-сякой, эгоист и прочее... О чем шла речь, мы не поняли. Но всем стало неловко. Позже, когда прощались на границе с Вилейским районом, этому председателю все особенно сочувственно жали руку.
27 июня 1972 г.
Вышел шестой номер «Немана». В нем — великолепные стихи Светланы Евсеевой, стихи человека, который много пережил, передумал, на деле познал, почем фунт лиха, и все же сохранил и веру в жизнь, и желание жить.
Забыв о том, что есть предел,
Что где-то все кончали,
Что общество спокойных стрел
Там ждет ее в колчане...
Так устремленна и остра!
Не скучно ей... Напротив!
Я одинока, как стрела,
Когда она в полете.
6 июля 1972 г.
Вчера встречали Фиделя Кастро. Впечатление было такое, будто весь Минск высыпал на проспект. Толпы, толпы... Многие с флажками. Где-то около часа дня мы, неманцы, тоже вышли на крыльцо редакции. Смотрели на публику, которая рекой текла по тротуару, говорили о Фиделе, о притягательной силе его личности.
