В комнату заглянула Эмилия и, скользнув по мне взглядом (я уже за столом, над раскрытой тетрадью — чем не апофеоз примерной ученицы), вновь пропала в гостиной.
Уже сегодня я увижусь с Максом, и у меня будет один-единственный шанс.
Если, конечно, увижусь. Если он придет.
«Стоп! — велела я себе. — Хватит и одной истерички на семью, нечего переживать заранее, пока еще ничего не случилось. Придет — и точка. Я знаю. Никуда не денется».
Ровно в восемь я выходила из дома. Стоило дойти до остановки, чтобы понять: новые туфли изготовлены если не в Испании, то уж точно по испанской лицензии — на манер знаменитого испанского башмачка, любимого орудия инквизиции. Они казались колодками, надетыми на мои бедные ноги. Разумеется, это не могло помешать мне по-прежнему двигаться к намеченной цели. При входе в автобус я покачнулась, и незнакомый парень подал мне руку.
А еще говорят, что дело не в тряпках. Если бы я была в старых джинсах и разношенных кроссовках, он даже не посмотрел бы в мою сторону (интересный парадокс: в этом случае его помощь и не понадобилась бы)…
За окном темнело, и я, взглянув на свое отражение в зеркале стекла, удовлетворенно улыбнулась. Ведь можешь же, Эль, можешь, если захочешь. Красота — во многом дело настроения. Пока я не хотела быть красивой — оставалась обычной, фактически незаметной среди других девчонкой, эдаким рубахой-парнем. Но стоило появиться Максу — и я преобразилась, словно по мановению волшебной палочки.
Пожалуй, кое за что стоит сказать Милке спасибо.
У памятника я была на полчаса раньше, с трудом отыскала укромное убежище и сняла пыточные туфли, чтобы немного дать ногам передохнуть. Бедные мои ножки, они не привыкли к подобным испытаниям. Ну ничего, не это главное. Главное — моя цель, и нет ничего, чем я не пожертвовала бы ради нее. Я человек действия и предпочитаю идти вперед.
Шуганув пару подвыпивших молодых людей (говорю же, что неимоверно хороша сегодня!), я продолжала наблюдать за площадкой перед памятником.
Ровно в 20.50 из метро появился Макс. Растерянно огляделся, остановился, косясь на собравшуюся у памятника публику (ой, ведь совсем забыла, что это — место встречи людей нетрадиционной ориентации), и закурил.
«Пусть подождет! — думала я, входя в новую для себя роль покорительницы сердец. — Чем больше ждет, тем сильнее обрадуется встрече».
Я думала, что ожидание усиливает чувства, но Макс, похоже, считал иначе, потому что, постояв совсем немного, он резким движением затушил сигарету и решительно повернул к метро.
