Следовательно, духовная жизнь начинается с ощущения своей отверженности, изгнанничества, заброшенности и возвышающейся стены. Покуда такого ощущения не будет, душа с места не сдвинется. Живя христианской жизнью, душа будет жить ей лишь по названию, по видимости, по рассуждению, по понятию ума. До тех пор же, пока ее не посетит то сильнейшее ощущение, о котором мы сказали, начало жизни духовной еще не различимо на горизонте. Еще не начала она духовную жизнь возгласом «Благословен Бог наш…». Еще далеко она находится от момента, чтобы сказать: «Благословен Бог наш…» полунощницы — даже пока не утрени, — чтобы в продолжении достигнуть Божественной Литургии, [9] объединяющей нас с Богом по образу.
Итак, необходимо приобрести острое чувство богооставленности.
У нас есть душа, отрясенная, выброшенная, заточенная в четырех стенах и ничего не видящая. Она помышляет сломить ограду, стены, внутри которых ей тесно, и соединиться с Богом. Что же для этого нужно?
В христианской жизни нет никаких «нужно». «Нужно» — это умственное заключение. Я имею в виду слово «нужно» в смысле логического вывода.
Слово «нужно» не трогает, не волнует. Слово «нужно» дает ощущение рабства, отбивает желание продвигаться вперед. Слово «нужно» не приводит к Богу. Слово «нужно» относится к человеческой воле, к человеческому намерению, которое, как мы все знаем, хрупко.
Хрупко человеческое сердце с его желаниями и намерениями. Оно любит и тут же может возненавидеть. Оно ненавидит и одновременно может любить. Оно осуждает и в то же время признает, что по мирским понятиям это человек номер один. Оно превозносит и мучает. Оно обещает: «буду святым», а само вручает себя бесам.
Нет никакого «нужно». Поэтому я не могу ответить на вопрос: «Что нужно теперь делать?» Пускай душа движется навстречу к Богу, опираясь на свои наблюдения и ощущения.
Человек изгнан из рая, душа его извержена вон. Единственное, что она чувствует, — это то, что ей трудно. В труде и родишь, в труде и плоды земли пожнешь, в труде и посеешь. Все, за что ни примешься, — все трудно.
Однако с чего начинается это «трудно»? С поры наслаждения. Мука всегда проистекает из удовольствия. А когда возникла эта пора наслаждений? Когда человек оказался нагим. Вспомните Адама в раю (см.: Быт. 3, 6). Он съел плод. И стал наг в тот миг, когда помыслил отведать запретное. Ева оказалась нагой до Адама, хотя воочию они различили наготу позднее, когда плод был съеден. Само обнажение произошло раньше, иначе они не съели бы плод. Так, вкушение и наслаждение обнаружили наготу Евы и Адама.
